-Мне больно! – со слезами на глазах
говорил он девочке, прижимая руки к ране, и Аури с ужасом смотрела,
как кровь течет у него между пальцев.
-Мне очень больно! - плакал он,
протягивая к ней окровавленные руки.
-Пожалуйста, помоги мне!
Во сне Айрин пятилась, а раненый
бандит, жалобно причитая, полз за ней, оставляя за собой кровавый
след.
-Я же умру, – жалобно шептал он – За
что ты так? Почему ты так мучаешь меня?
И каждый раз Айрин просыпалась в
холодном поту, полностью разбитая, чувствуя страх и тоску в сердце.
Она пыталась убедить себя, что это – глупости. Что этого человека
она даже не убивала. Что если и должны ей сниться кошмары, то с
другими покойниками. Она пробовала шутить. Она пробовала объяснять.
Она пробовала убедить себя, разозлить, перебороть.
Но наступала ночь, а с ней приходил
сон - и мёртвый мужчина с раной в пояснице. Каждый раз он сидел, и
тихонько плакал, и поворачивался, и тянулся к Айрин.
-Мне так больно, – стонал он, и Аури
зажимала уши, чтобы не слышать.
–Зачем ты так? – тянул он
окровавленную руку, и Аури зажмуривала глаза.
-Ты убила меня! – мокрая холодная рука
хватала девочку, и та просыпалась.
Каждый раз она засыпала со страхом и
надеждой. И сегодня её мольбы были услышаны – под крышей родного
дома, посреди бескрайнего Леса, Аури провела спокойную
ночь.
Проснувшись, Айрин некоторое время
лежала, не верю своему счастью, и смеясь от радости. «Может, это
знак? – говорила себе девочка – Может, я и впрямь должна остаться
здесь?»
Но стоило ей окончательно проснуться и
выйти на порог, как тоскливое одиночество нахлынуло на неё. Нет,
это место уже не будет прежним. Маму и папу было не вернуть, а без
них тут не было жизни.
Аури прислонилась щекой к деревянному
косяку, прислушиваясь к себе. Нет, совершенно точно, одной ей здесь
не прожить. Отныне её жизнь, её путь – там, в городе. Оставаться
наедине с Лесом и Бездной было слишком страшно. И тут же, стремясь
укрепиться в принятом решении, Аури начала прощаться. Она вышла за
дом, чтобы в последний раз окинуть взглядом открывавшуюся с обрыва
картину. Лес, молчаливый и бесконечный, глядел на неё так же
равнодушно, как и в детстве. И Аури, столько пережившая и так
изменившаяся, прочувствовавшая вчера, как ничтожна она перед Лесом,
сегодня со злостью подавила в себе трепет перед безмолвным
величием.