В этот день, подняв людей в атаку матерными криками, капитан
почувствовал, как что-то горячее прошлось по его ногам. Он упал, не
в силах подняться, но тут его перевернули Варины руки, которая
оказалась рядом как-то вдруг, будто соткавшись из воздуха.
— Потерпи, мой хороший, — скороговоркой привычно
уговаривала она его, — сейчас перевяжу, и будет санбат.
— Варенька, — улыбнулся он, но в этот момент земля
вокруг взлетела, стало очень горячо и больно. Последнее, что он
слышал, был тонкий крик Вареньки, и все погасло.
В этот день батальон никого в плен не брал, озверевшие от смерти
капитана и Вареньки солдаты просто шли вперед, создавая тем самым
стихийное наступление и сбрасывая подлого, жестокого врага, этих
тварей, этих нелюдей в Шпрее. Перед ними расстилался Берлин. Но
двое молодых еще людей этого никогда не увидели. Их уносила с собой
смерть, также, как унесла миллионы других людей за прошедшие четыре
года.
***
Миссис Уизли старалась покрепче привязать грязнокровку к сыну.
Заметив, что действие амортенции начало ослабевать, женщина
изменила состав, новое зелье лишило Грейнджер всякого
сопротивления, да так, что та позволяла Рону лазить себе под юбку
даже прилюдно. Чтобы закрепить эффект, Молли написала письмо
почерком грязнокровки Поттеру, дабы тот даже не думал пытаться
отвлечься от Джинни, но тут случилось непредвиденное. Выпив чая с
очередным зельем, Грейнджер захрипела, будто стараясь расцарапать
горло, вся посинела, и в этот момент понявшая, что Альбус не
простит ей смерти одного из важных действующих лиц, Молли отправила
девчонку в Мунго.
Это письмо оказалось последней каплей. Оставленный в полном
одиночестве после смерти крестного Гарри жил, казалось, только ради
друзей. А если себя не обманывать, то ради того, чтобы увидеть
Гермиону, в которой он неожиданно разглядел девушку. Он долго
гладил листок пергамента, написанный ее рукой, только потом
вчитался в строки, и в следующее мгновение на парня рухнул мир. Как
будто что-то разорвалось в самой его душе. Юноша оказался на
вокзале, вокруг куда-то спешили люди, а он стоял потерянно и не
знал, что делать дальше.
— Ты готов умереть, мальчик, — возле Гарри неслышно
возникла женщина в черном. — Но тебе нельзя, ведь ты важен для
покинутого мира. Возвращайся.
— Мне незачем жить, у меня там нет никого, — ответил
юноша, в этот момент что-то случилось — с тихим хлопком на
перроне возникла Гермиона, еще задыхавшаяся и хватавшаяся за горло.
— Гермиона! — бросился к ней Гарри. — Что с
тобой?