— Ну кричи же, кричи, — зубами прихватываю изогнутую шею, — я хочу
слышать, как ты кончаешь.
Отрываюсь и смотрю на нее. Черные, цвета воронова крыла волосы,
разметались. Белая кожа такая гладкая, как будто она у нее фарфоровая. Губки
приоткрыты, глаза распахнуты, на шее венка розовая бьется, пульсирует. И под
рукой у меня начинает пульсировать. Что ж ты делаешь со мной, я же сорвусь
сейчас в бездну…
Хочу увидеть, как она кончит, и ускоряюсь. Девушка закрывает глаза и
складывается вдвое с утробным, хриплым стоном. А я быстро высвобождаю член,
приставляю в ее горячему входу и теряю рассудок, одновременно толкаясь бедрами
и врываясь языком в рот.
Тормоза отказали окончательно. Я трахаю девушку, которую вижу впервые
в жизни, безо всякой защиты и получая такой кайф, который раньше мне и не
снился. Остервенело вбиваюсь в обмякшее тело членом и ртом. Да, я целую шлюху.
Но мне не противно, наоборот, мне так до одури сладко, что я не сдерживаюсь,
начинаю хрипло стонать в ритм своим толчкам.
Не сразу понимаю, что она притихла, и эта тишина никак не связана с
очередным оргазмом, она просто вцепилась мне в плечи и громко дышит. К финалу лечу
на полной скорости, вжимаюсь до упора, натягивая ее на член так, будто хочу
пробить дно.
Кончаю просто феерично, судорожно вдалбливаясь, что-то шепчу
бессвязно, похоже, у меня неслабо сорвало крышу. Потому что хочется сказать
что-то совсем непривычное, ласковое. И чтобы она тоже что-то сказала в ответ.
Вытерла мне ладонью потный лоб, сказала, что я лучшее, что с ней было.
А я ей то же самое скажу. Дебил, да? У меня рот не настроен такое выдавать,
максимум, на что я способен — сказать, что такой сладкой е…ли у меня еще ни с
кем не было.
Но она молчит, и я чутьем понимаю — что-то не то. Выхожу из нее. И
сразу назад хочу, но мне не нравится ее закушенная
губа и закрытые глаза.
— Сладкая, — осторожно шепчу на ушко, мысленно охеревая от того, какое
оно у нее розовое и аккуратное. Она сама вся такая, будто вылепленная, ничего
лишнего. Идеально все.
А потом она открывает глаза, опускает их вниз, и мы вместе смотрим на
вымазанный в крови член. Меня накрывает. Продолжаю вдавливать ее в стенку, а
сам смотрю то на нее, то на кровь.
— Откуда кровь, сладкая? — едва сдерживаю бешенство. Что за подстава,
Саркис совсем рамсы попутал?