* * *
– Знаешь, что здесь было раньше, до префектуры? – спросил писарь
Упта, с которым Илану предстояло коротать дежурство.
– Городской архив, – заученно отвечал Илан.
– А до архива?
– Тюрьма.
– А до тюрьмы?
Илан посмотрел на Упту, не ожидая хороших сведений о прошлом
городского архива:
– Ну?
Упта сделал загадочное лицо и поднял кверху палец:
– Царский мавзолей. Там внизу лежала мумия царя-монаха Апатая, а
наверху был зал для поминальных трапез. Потом династия сменилась,
покойника выкинули и сверху надстроили этаж. А уж потом была
тюрьма. Вот так-то.
– И чего? – спросил Илан. – Мы же все равно не выбираем, где
дежурить. На Солончаках целый город в старых могилах живет. Никто
не жалуется.
– А того. Царь Апатай очень недоволен, что его опозорили после
смерти. Говорят, с тех пор он бродит по подвалу, ищет свой
золоченый гроб и похоронное имущество, которое у него украли. Он и
при жизни-то был вредный, а после того, как его покойником
ограбили, совсем злой стал.
– Врешь ты все, – махнул рукой Илан, впрочем, не очень
уверенно.
Упта ухмыльнулся.
– Вру – не вру, а в подвал ночью ты не сунешься. Спорим?
– Не сунусь, – согласился Илан. – Потому что мне и днем там
делать нечего.
– У тебя ключи-то есть? Ты ж у нас вроде как за старшего.
– От подвала? Я у вас вроде как, а не старший. Поэтому мне
ключей не дали.
Упта сразу потерял к подвалу интерес. Он с хрустом потянулся,
щурясь на огонек масляной лампы.
– Знаешь что, давай спать, – сменил тему он. – Все равно наша
управа первый день работает, никто еще не знает, что сюда
жаловаться можно ходить.
Двое солдат городской стражи, оставленных на дежурстве для
надежности и спокойствия, давно дрыхли в каморке возле кордегардии.
Илану по должности спать было не положено, хоть он и очень устал за
день. Он посмотрел, как Упта расстилает на составленных вместе
табуретках суконный плащ, предусмотрительно взятый из дома.
– Приятного отдыха, – кивнул ему Илан, а сам отправился на обход
префектуры.
Разумеется, в подвал он не пошел. Он поднялся по лестнице на
второй этаж, а с него на крышу. Теплый ветер гладил старые камни и
теплые доски, облитые асфальтовой смолой. Ветер пах песком и сухой
солью. Он прилетел в Арденну из Мертвой пустыни и сразу вызвал
оживление в порту – многие корабли ждали его, чтобы выйти в
открытые воды залива.