– Что вы решили делать с покойником, господин префект?
– А что с ним можно сделать?
– Я предложил бы унести его обратно в архив… то есть, в
префектуру.
Молодой чиновник махнул рукавом:
– Делайте, как считаете нужным.
* * *
Задача у Илана была несложной. Пока Джата с господином
интендантом беседовали в подвале, Илан искал, от которой из ширм
оторван кусок бумаги со словами «До скорой встречи!»
Ширму он нашел сразу же – у западного выхода последняя, рваный
угол возле самой двери. Она огораживала письменный стол госпожи
Мирир. Чернила тоже соответствовали. Хотя, и на остальных столах
чернильницы заправлены из одной большой бутылки. С почерком дело
обстояло сложнее. Послание было составлено заглавными литерами,
какими пишут объявления для расклейки на стенах. Аккуратные буквы,
выведены с правильным наклоном стила, без зацепок кончика по плохой
бумаге – их мог написать человек, для которого письмо ежедневное
занятие. То есть, почти каждый, кто приглашен в префектуру на
службу, – сто с лишком подозреваемых. Никаких отличительных
особенностей почерка, клякс или отпечатков. Не смазано по движению
руки, как случается, если пишет левша. А госпожа Мирир – левша. И
свою ширму она рвать не стала бы. Наоборот, она оторвала бы руки и
голову тому, кто нанесет выделенному ей в пользование имуществу
урон. Потом подвесила бы негодяя за ноги и подожгла. Ничем
особенным инспектора Джату не порадуешь.
В последний момент, когда Илан уже собирался подняться, на
ладонь ему наступил изящный сапожок с креплением для шпоры.
– Что ты здесь ползаешь, мальчик? – спросила госпожа Мирир, не
позволяя Илану подняться.
– Извините, – сказал Илан. – У вас ширма рваная.
– Да что ты говоришь! – с деланным изумлением произнесла госпожа
Мирир. – Не ты ли ее порвал? Вот теперь пойди и поменяй ее. Мне
принеси ширму от стола господина Джаты, а рваную можете забрать
себе.
– Но…
– Так! – пресекла все возможные возражения госпожа Мирир. – Ты
не с мамой разговариваешь. Быстро пошел и сделал!
Руку Илана освободили, но он тотчас получил пинка под зад. Два
помощника госпожи Мирир засмеялись. Ворча про себя на вредность
некоторых баб, одной только этой вредностью прорвавшихся в
начальство, Илан вынужден был сложить дырявую ширму для обмена.
Если бы не важность дела, порученного самим господином префектом,
уговаривал он себя, так просто эта невежливость с рук никому бы не
сошла.