— Ты упомянул, что Ибервиль и Кристиан согласны примкнуть к де
Риваролю? — наконец спросил он у Хагторпа.
— Да. Но месье д'Ожерон хочет договариваться с тобой, Питер.
— Нед, твое слово? — Блад повернулся к Волверстону.
— Надо бы узнать, на каких условиях нам придется лезть под
испанские пули, — проворчал Волверстон.
— Тогда так, — сказал Питер. — Я должен завершить кое-какие дела и
после этого отправлюсь к его превосходительству. Выясню условия и
сообщу ему, что мои капитаны вправе самостоятельно принимать
решение.
— Де Ривароль рассчитывает на пять кораблей, а самое главное — на
то, что именно ты поведешь их в бой, — возразил Хагторп.
— Ему придется либо принять тех, кого устроит его предложение, либо
остаться ни с чем.
— Люди измаялись без дела, и многим не помешало бы добыть немного
звонкой монеты. Если они узнают... — заметил Нат.
Лицо Блада стало суровым:
— По нашему договору они свободны в своем выборе.
«Да что это на него нашло?» — с досадой подумал Хагторп.
Вздохнув, он отважился задать прямой вопрос:
— Скажи, Питер, дело в мисс Бишоп? Эскадра де Ривароля еще в пути,
и если тебе необходимо вернуть девушку домой...
— Мисс Бишоп оказала мне честь, согласившись стать моей
женой.
Хагторп присвистнул и глянул на Волверстона. Тот пожал плечами и
криво усмехнулся.
— Мои поздравления, — буркнул Нат и замолк, не зная, что еще
сказать.
Опасения Кристиана, равно как и его собственные предчувствия,
оказались более чем обоснованными, хотя причина заключалась отнюдь
не в роме. Блад обвел взглядом вытянувшиеся лица капитанов, и в его
глазах Хагторп увиделнасмешку. Но
все же он предпринял еще одну попытку:
— Речь не идет об обычном пиратском рейде.
— Война началась не вчера и закончится не завтра, — спокойно
ответил Питер. — Если король Людовик начал боевые действия против
Испании, рано или поздно в войну втянутся все государства
Аугсбургской Лиги. И это дает массу возможностей — как для
бесславной и скорой гибели, так и для почестей и обогащения. Вопрос
в том, на чью сторону встать.
Все больше мрачнея, Хагторп спросил:
— И на чью же?
— Меня охватила ностальгия по моим старым друзьям, — усмехнулся
Блад.
— Неужто испанцам? — подозрительно буркнул Волверстон.
— Боже упаси. Я имею в виду голландцев и их принца
Вильгельма.