— Я шел к югу и почти миновал мыс Тибурон, когда повстречался с
ними. Прячутся там, между островками. В общем, так, — решительно
сказал Волверстон. — Придется мне проводить вас. Ну... мало
ли.
***
«Арабелла», «Элизабет» и «Атропос», покинув Кайону на рассвете, за
день обогнули французскую часть Эспаньолы с севера и вошли в
Наветренный пролив.
Утро было ясным, но к обеду восточный ветер резко усилился, и на
гребнях волн появились барашки. К вечеру тяжелые кучевые облака
полностью закрыли заходящее солнце и угрожающе осели, обещая
пролиться дождем. Высокие волны сердито ударяли в борта, ветер
бросал пену в лицо. На западе громыхало, темное небо озаряли
всполохи молний — где-то шел грозовой шквал.
Блад рассчитывал ночью преодолеть опасный для них участок пути, —
если, конечно, ямайская эскадра до сих пор скрывалась в засаде
возле мыса Тибурон, — и затем взять курс на юг, к Подветренным
остовам. Но ветер не благоприятствовал, и приходилось прилагать
значительные усилия, чтобы придерживаться выбранного
направления.
Джереми Питт всю ночь провел над картами, занимаясь счислением пути
и корректировкой курса, однако опыт подсказывал ему, что их все же
отнесло на запад. Уже рассвело, когда Питт потер глаза и отодвинул
карты в сторону. Он вышел на палубу и, заметив стоящего на
квартердеке Блада, поднялся к нему.
Под утро на море опустился туман. Видимость не превышала нескольких
кабельтовых, и три корабля медленно продвигались вперед, убрав
почти все паруса. Сквозь плотную мглу справа по носу «Арабеллы»
послышался приглушенный звон колокола — очевидно, какой-то корабль
попал в беду. По мере того как «Арабелла» приближалась к источнику
звука, из клубов тумана проступали очертания большого фрегата,
глубоко зарывающегося носом в воду. Блад поднес к глазам подзорную
трубу, разглядывая корабль. От фок-мачты остался жалкий огрызок,
часть рей на двух других мачтах тоже была сломана, а на уцелевших
кое-где трепетали обрывки парусов. Команда торопливо освобождала
палубу от обломков такелажа.
«Арабеллу» заметили, матросы засуетились еще сильнее, однако
корабль был практически лишен возможности маневрировать. На
грот-мачте медленно пополз вверх флаг. Порыв ветра развернул
полотнище, и Блад увидел красный крест на белом поле. Корабль
принадлежал Англии.