— Можно говорить? — Мышь составила лотки и ведерко с трубками на
свободный стол.
— Отвечай на вопрос. Болтала?
— Не с госпитальными, — Мышь затрясла головой. — Ходила к
приятелю. Который без руки, я рассказывала... Похвасталась, что я
теперь одета и сыта. Это серьезная вина?
— Серьезная, — сказал Илан. — Впредь без моего разрешения никуда
не отлучаться.
— Но мне не разрешено с вами заговаривать первой, как я могу
спросить разрешения?
— Пиши, — пожал плечами Илан. — Я тебе дал бумагу. С автоклавом
без меня справишься?
— Нет! — испугалась она.
— И что с тобой делать?
Мышь опустила голову и спрятала ладони под фартук. Вид у нее и
без того был жалкий, а так — совсем слезы. И она этим умело
пользовалась.
— Хорошо, тогда мы сейчас быстро грузим автоклав, быстро
разводим огонь, быстро гасим, чтобы печь наша не взлетела, и
автоклав сам дойдет. Мне нужно выйти в город.
— К больному?
— Если тебе так чешется нарушить устав лишним вопросом, лучше
спроси, как правильно загружать автоклав, — назидательно проговорил
Илан.
* * *
Оставить Мышь наедине с автоклавом он не решился. Если уж
лаборатория с новой печью рванет, пусть без Мыши. И Мышь уже
провинилась сегодня, так что отправить ее дальше разгуливать по
госпиталю было бы не по правилам. Домой она не ходила. Просто вчера
твердо сказала: «Нет!» — отвернулась, и все. В принципе, понятно,
почему. В госпитале и кормят, и есть, где ночевать. Нет никакой
необходимости бежать цеплять вшей в нижнем квартале, а потом снова
ходить в вонючем платке.
Остаться на месте сам Илан не сумел. Пустил в голову лишнюю
мысль, теперь не отделаться. Легче было сразу поддаться искушению,
чем подвигать его в сторону, раздумывать, сомневаться и потом
поддаться все равно. И нечего себя обманывать, будто времени нет.
Время всегда можно найти. Не есть, не спать, не прятаться в темном
углу, чтобы помолчать в тишине после того как внезапно задрожали
руки над чужой жизнью, и получится, откуда откусить для лишних
мыслей и лишних дел немного времени...
На ночной город сыпалась мелкая снежная крупа. Опять. Мостовые
не обмерзли коркой льда, спасибо за это. Под чистой белой простыней
чавкала грязная слякоть. А то с горы, на которой стоит госпиталь, к
карантину так прямиком вниз и покатишься. Хорошо, если сумеешь
остановиться в нужном месте. Со стороны залива порывами налетал
холодный ветер. Кружил густо взвешенные в воздухе крупинки и без
промаха бросал их в лицо и за шиворот. Получив на крыльце снежный
заряд в нос, Мышь что-то недовольно пискнула Илану в спину. Одели
ее в госпитале неплохо, но обувь у нее осталась старая драная. Шел
Илан как будто бы один. Мышь тенью держалась у него за спиной, он
ее даже не видел, только слышал иногда. На темных улицах было
пусто, они шли от одного далекого фонаря до другого, и Илан со
своей гвоздем сидящей лишней мыслью старался думать о чем угодно,
только бы о чем-нибудь другом. Не о последнем ходжерском корабле.
Например, у него не складывалась картина с визитерами из
префектуры. Снять кольцо с пальца не такая уж проблема. В
префектуре есть свой врач в подвале. Работает с покойниками, да. Ну
и что? Джениш вел себя очень натурально. А вот второй начал Илана
рассматривать до того, как Илан дал понять, что повод пялиться
действительно есть. Может, просто не доверял молодому доктору,
такое случалось. А, может... Посмотреть приходили.