Вода на донышке на мгновение погасла, а потом вспыхнула, и я
увидела ясную картинку: три свечки, церковь, потом дом, полный
ребятишек, и огонь в очаге, куда женщина с ямочками на круглых
щеках ставит котелок. Еще вспышка — пруд, залитый солнечным светом,
свеча посреди листа кувшинки, пламя дрожит на ветру, но не гаснет.
Вторая свеча в перепончатых руках водяного. А затем я увидела саму
себя. Надо же, в отражении я совсем другая: волосы собраны в две
косы, длинное белое платье стелется по траве, я несу горящую свечу
вокруг пруда, и в глазах отражается ее пламя.
— Кажется, теперь я знаю, как помочь водяному.
— Спроси еще, что можно сделать с живой водой, — посоветовала
Юля.
— Живая вода? — встрепенулся Ярополк. — Это же очень мощное
средство! Помогает от всех болезней!
— А оживить мертвых может? — прошептала я. Сердце заколотилось
быстрее. Если бы только я могла вернуть папу с мамой! Если есть
хоть маленькая, крохотная возможность... Я склонилась над вазой.
Алая вспышка едва не выжгла мне глаза. Я вскрикнула, отшатнулась,
упала на Яра, который сгреб меня в охапку, закрыл плечами. Раздался
оглушительный взрыв, как будто гром прогремел в маленькой комнатке
воеводы. Я вывернулась из-под руки Ярополка, вскочила на ноги…
Юлька, зажмурив глаза, сидела на кровати застывшим столбом. Вокруг
нее кружились хлопья копоти, ошметки обугленной скатерти. У ног
валялись глиняные черепки — все, что осталось от древнего
артефакта. Юля открыла глаза, ярко-голубые на фоне чумазого лица,
ошалело посмотрела на меня.
— Ты в порядке? — тихонько спросила я.
— Ага, — кивнула она. — Ну, ты мощная колдунья…
Послышался топот, двери распахнулись, штук пять мальчишек
застыли на пороге, а потом с воплями бросились врассыпную.
— Чего это они? — не поняла Юлька. А я, нервно хихикая, вытащила
из клатча зеркальце и протянула ей. Хорошенько рассмотрев свою
физиономию, покрытую сажей, подруга вздохнула и вытащила початую
пачку влажных салфеток. — С кем поведешься, от того и
наберешься.
Вспомнив о Ярополке, я повернулась. Воевода перебирал осколки
вазы, пытаясь собрать вязь древних рун.
— Ярополк, я же не нарочно, — покаялась я.
— Василиса, ты должна была сотворить доброе волшебство, — в его
голосе прорывалось явное раздражение. — Какого лешего ты подумала о
некромантии?