Я издала тихий сдавленный писк, а потом разглядела кота. Он
сидел на плечах рыцаря, сливаясь с ночным мраком; две маленькие
желтые луны гипнотизировали меня. Кот вдруг враждебно зашипел на
меня, продемонстрировав сломанный клык, спрыгнул с доспехов и
юркнул в узкую арку за спиной рыцаря. Стоп! Какая еще арка? Здесь
только что была сплошная стена!
Я шагнула за ускользающим черным хвостом, протиснувшись в щель,
над головой в лунном свете голубовато блеснула табличка
«Чертополоховый пер.». Кот перемахнул через низенький забор и исчез
во дворе. Деревья шептались на ветру, пахло прелыми листьями, луна
выставила из-за тучи бледную щеку, и дом вырос прямо передо
мной.
Я вцепилась пальцами в деревянные штакетины, потянулась вперед,
жадно впитывая детали: стены из бруса, мансарда, над дверью
полукруглое витражное окно, на крыше флюгер — женская фигурка
верхом на метле. Луна натянула на себя покрывало облаков, и дом
словно отступил во тьму. Я выдохнула, разжала пальцы. У меня
появилось ощущение, что теперь дом всматривается в меня, осторожно
примеряет к себе.
— Я вернусь завтра, — пообещала я. — И мы с тобой
познакомимся.
К Эльвире Протосовне я завалилась без стука, бесцеремонно села
на край стола, щелкнула пальцами по металлическим
шарикам-маятнику.
— Я жажду подробностей, — сообщила я. — Что за ведьмино
наследство? Имеет ли какую-нибудь юридическую силу эта бумажка? — Я
швырнула помятый листок бумаги на стол. — Что вообще
происходит?
Эльвира подняла на меня глаза, рыжие пружинки ее волос вдруг
зашевелились, приподнялись, и я аккуратно сползла со стола.
— Доброе утро, Василиса Егоровна, — ответила она, чеканя слоги
под равномерный стук шариков. — В документе все написано: ваше
наследство — это дом с прилегающим участком, самоходная ступа, а
также мебель, домашние питомцы и все прочее, что находится в
доме.
— Это же бред, — возразила я. — Моя прабабка была не в себе?
Старенькая совсем была, наверное.
— Она достаточно пожила, — уклончиво ответила Эльвира
Протосовна, — но уверяю вас, сохранила острый ум. Что касается
юридической силы документа, поверьте, ваше наследство никто
оспаривать не будет. В ваш дом никто не попадет без вашего
позволения.
Ваш дом… Слова прозвучали музыкой. Я вспомнила витраж над дверью
и запах листьев.
— Так вы согласны? — спросила Эльвира. В глубине карих глаз
загорелись белые огоньки, они кружились по спирали, рассыпаясь
искрами, затягивая в темную глубину, и я медленно кивнула. — Тогда
распишитесь вот здесь. — Голос Эльвиры прозвучал будто из тоннеля,
отозвавшись в ушах гулким эхом. — Нет, ручка вам не нужна.