— Твой голос прекрасен, Саня
Фосфорин. Жаль, что он скоро сломается.
Слезы выступили на глазах. Александр
Фосфорин, программист по профессии и певец по призванию, осознал
себя навеки потерянным для мира музыки, похороненным заживо под
миллионом строк громоздкого, но бесполезного кода.
После третьего стакана второсортного
вина в голове зашумело, и замученный рутиной программист уснул,
уронив голову на светящуюся клавиатуру.
Примечания:
[0] «Костыль» — в программировании
быстрое и некрасивое решение проблемы, обычно требующей
долгогосрочного и ресурсоемкого исправления.
[1] Демо (demo) — среда, в которой
промежуточный результат показывается заказчику.
[2] Тимлид — руководитель команды
разработчиков.
Открыв глаза, я обнаружил, что сидел на полу в каком-то музее.
Первым пришло в голову: «надо же было так напиться, чтобы в
беспамятстве припереться в Эрмитаж!» Приглядевшись повнимательнее,
я каким-то образом понял, что это не Эрмитаж и даже не Русский
музей.
Следующая мысль: «я нахожусь в соборе». Но напрочь не мог
вспомнить, в каком именно. Казанский? Троицкий? Никольский? В
церкви я не был уже лет пять. Вот, наконец, «принесло» — наверное,
совсем плохо стало.
Не поднимаясь с пола, я с интересом разглядывал фрески на
потолке. Надо же, технический прогресс дошел и до искусства: уже в
росписи соборов применяют 3D-графику, причём весьма высокого
качества. Несомненно, 3Ds-Max! Особенно реалистичными показались
фигуры епископов и каких-то мускулистых парней, сидящих на колоннах
и вызвавших у меня очередной приступ зависти и ненависти к своему
внешнему виду. Но наибольшее впечатление произвела картина
«Сотворение человека», при виде которой меня начала охватывать
смутная тревога. В какой-то момент осознал, что фрески напоминают
то, что видел в альбоме о художниках Италии, а именно — фрески
Микеланджело.
Микеланджело? Да-да, эти живые объемные фигуры — его рук дело.
Но ведь это бред! Итальянский гений скульптуры не был в Питере по
одной простой причине — при нем и Питера не было.
Тогда где я? Меня бросило в холодный пот, появилось очень
нехорошее ощущение неизвестности, которое обострилось, когда две
костлявые руки впились мне в плечо.
— Che fai qui, ragazzo matto? — послышался грубый мужской голос
с едва заметной усмешкой в интонации.