Рабочий день оставил удивительно мерзкое послевкусие — уж на что
хватало гадостей в последние дни, но сегодня как-то особенно резко
отозвалось. Не помог ни приличный ужин, ни предвкушение отличного
вечера. Вероника тоже была серая от усталости, её хотелось
поместить под душ, потом налить ей вина и уложить в постель. Во
всех смыслах уложить в постель, и поскорее. Так что пусть она
берёт, что ей там надо дома, да побольше, чтобы не на один день, и
поедем уже.
Когда подъезжали к её дому, позвонил отец. Сначала строго
спросил, что он, Вик, думает про участие своего финансового
директора в махинациях с запчастями, потом посмеялся и сказал, что
с неё начали, то есть с проверки её счетов и её доходов. Ещё
накануне вечером, когда Вик только заикнулся про вскрытую схему. И
ничего недозволенного не нашли, всё прозрачно и всё всему
соответствует.
Тем временем Вероника зашла в подъезд. Окна её квартиры не
светились — хорошо, никто её не задержит. Вик решил не ходить
наверх, а подождать её внизу. Подошёл к двери, хотел набрать номер
и сказать — жду внизу, и тут дверь открылась.
Выпертый сегодня с треском Куркин тащил из подъезда Веронику —
одной рукой держит её, второй открывает дверь. И приговаривает:
— Только раскрой рот, корова, тебя потом твоя маменька по частям
не соберёт!
Мозг ещё не включился, зато руки заработали. И ноги. Господи,
спасибо тебе, что дал шанс уже наконец-то вломить кому-нибудь из
этих!
Куркин не ожидал, что его схватят и пнут, выпустил Веронику,
повернул голову и узнал Вика. Сплюнул горсть матерков, собрался и
ударил. Прошло по касательной, но всё равно искры из глаз
посыпались, каков же он в полную-то силу! И хер с ним, нечего
миндальничать, не в спортзале.
Далее Вик последовательно применил к Куркину несколько любимых
приёмов их тренировочной компании. То есть это он потом сообразил,
что так сделал, а в тот момент учёное тело справилось само, без
участия мозга. И отлично справилось, дай бог здоровья Вадиму
Юрьичу, который тренировал отцовскую службу безопасности — и их с
Майком заодно. Куркин лежал на асфальте кучей и хрипло дышал.
Вероника стояла, смотрела и не дышала совсем — по ходу,
боялась.
— Душа моя, отомри, — Вик одной рукой обнял её, второй хотел
взять телефон — но того на месте не было. — Телефон при тебе?