— Удивлены? — верчение головой не
осталось незамеченным для спутницы.
— Да. В моем краю выше трех этажей
дома не строят — и лифтов тоже.
— И тем не менее, вы знаете точное
название этого устройства, — брюнетка обнажила клыки в хитрой
улыбке.
— В газете одной вычитал, — ответил
той же самодовольной лыбой. — Только там подъемник двигала
машина.
— Слышала о таких. Но к чему эти
сложности, когда есть магия?
— И то верно. Правда, я думал
носферату владеют только кровью. А тут, получается, и землей
тоже.
— Не совсем. Просто мы вмуровали в
платформу несколько холопов.
Я нахмурился и уставился на спутницу
с таким видом, словно решил прямо здесь вернуться к ремеслу далеких
предков. Софья выдержала паузу, вдоволь насладившись фрустрацией, а
затем прикрыла рот ладошкой и громко рассмеялась.
— Простите мою глупую шутку. Обычные
люди же быстро истлеют, и лифт придет в негодность, — пройдя
несколько шагов по коридору, Софья добавила: — Поэтому мы вмуровали
пару слуг из числа низших вампиров.
Я снова замер как вкопанный в
ожидании объяснений. Девушка сразу услышала, что мои шаги стихли,
но остановилась далеко не сразу. Провела ладонью перед собой, и
толстенная двустворчатая дверь в конце туннеля распахнулась без
посторонней помощи.
— Я опять вас разыграла. Не сочтите
за грубость, но вы так забавно реагируете, будто речь не о каких-то
холопах или слугах, а о ваших близких родственниках. Не
переживайте, мы владеем теми же стихиями, что и все остальные. Вот
доказательство.
Створки послушно задвигались в такт
кисти. Когда же мы поравнялись у порога, провожатая чуть склонилась
и прошептала:
— На самом деле, в дверях тоже
замурованы вампиры. Но не целиком — на одну такую хватает и
пальца.
И, с трудом проглотив смешок,
произнесла:
— Ваше высочество, к вам Трофим
Александрович с визитом!
— Благодарю, — из глубины мрачного
зала донесся столь же мрачный голос. — Пусть войдет.
Как оказалось, Анна жила в одной из
башен, чьи готические шпили выстроились вдоль всего замка подобно
каменным часовым. Сквозь алые витражи на многогранной крыше едва
проникал свет, из-за чего внутреннее убранство выглядело так, точно
в мире остались только два цвета — серый и красный.
Серые кресла с красной обивкой, серая
кожа под красным платьем, серые пряди на красных очах, серый пол
под красным ковром, серость стекла в бокале с вином. Или не вином,
но тоже чем-то красным. Хозяйка сидела за круглым столом, на
котором давно шла партия в шахматы. Только против цесаревны играл
не человек, а огромный красноглазый ворон, что ловко и вполне
осмысленно переставлял фигуры клювом.