— Слушайте сюда внимательно! Меня
зовут Титов Трофим Александрович. Я прибыл к вам с проверкой по
распоряжению самого императора. Вот моя грамота!
Высоко поднял бежевый бланк с
гербовой печатью и повертел из стороны в сторону, чтобы увидел
каждый. Однако крестьяне вопреки ожиданию не бросились с просьбами
и предложениями, а разом опустились на колени и стукнулись лбами в
землю — и мужики, и бабы, и даже дети. Я же, несмотря на очевидную
неудачу, продолжил гнуть свою линию:
— Так, товарищи. Давайте вот без
этого. Если есть какие жалобы — говорите сразу. А то уеду — и
разбирайтесь сами.
Никто не поднял головы и не проронил
ни слова. Впрочем, на что я надеялся — все эти ревизии не более чем
фикция, а дворяне будут выгораживать друг друга до последнего. Если
император и пошлет кого, то проверка закончится попойкой и
развратом. Кого вообще волнует, что у холопов на уме: не мрут,
вкалывают — и ладно. Сложно представить, какую жестокость принесет
местный Ленин. Хотя, судя по затянувшемуся крепостничеству, вместо
идейной революции вполне может вспыхнуть новая смута или
пугачевщина, а это куда как страшнее.
— Видите, господин ревизор, — с
издевкой протянул помещик. — Все у нас чин-чинарем.
Образцово-показательное хозяйство.
— А ведь и правда, — я покачал
головой и понурил плечи. — Вы простите меня, Пантелей Никанорович.
Взъелся по беспреде... то есть, по недоразумению. Молодой, горячий
— а тут от самого императора задание. Вот захотел выслужиться. Так
что вы не серчайте, бога ради. Напишу вам самую лучшую
характеристику.
— Что же... — старик заметно
расслабился. — Раз такое дело, то может тяпнем на посошок? За
успешное, так сказать, разрешение.
— Это я только за. Коль миссия
выполнена — то и сдерживаться нужды нет. С превеликим удовольствием
отведаю вам эликсир.
Пить особо не люблю, но за обедом
нажрался, как последняя свинья. Плюс подключил капельку актерского
таланта (на первом курсе играл в КВН), промычал пару баллад «Арии»,
перевернул миску с квашеной капустой, а под конец упал под стол и
захрапел на всю усадьбу. Советом наиболее трезвых представителей
было принято решение о моей полной нетранспортабельности и как
следствие — вынужденной ночевке. Барин и сам надрался до зеленых
чертей и лишь махнул рукой — делайте, что хотите. Служанка
подхватила мою тушку на руки, точно ребенка, и отнесла на второй
этаж, где я проспался до полуночи и очнулся с жуткими тошнотой и
головокружением. Однако мучения определенно того стоили.