Гессен самодовольно хмыкнул и
крутанул перед собой мельницу — аж лезвие засвистело. Сибиряк
пошамкал зубами и покачал меч на ладони — в его руке лапе оружие
смотрелось, как одноручное.
— Мне бы бердыш или булаву... А это —
маловато супротив вурдалака.
— Мы выбрали оптимальный вариант для
всех участников, — без намека на сочувствие произнесла женщина.
— А колдовать дозволяется? — спросил
Каминский.
— Разумеется. Магия — столь же
неотъемлемая часть дворянина, как и воздух, которым он дышит.
Щедрин ничего не сказал — лишь злобно
зыркнул на меня и побрел к воротам, на ходу приторачивая ножны к
поясу. Я же закинул свои на спину — длина портупеи не мешала, а так
переносить двухкилограммовую железяку куда как удобнее.
Карета представляла собой
многоместный почтовый дилижанс, сплошь покрытый листовой броней.
Очень тонкой: не то что пулю — стрелу не остановит, вот только
предназначалась зашита не от лучников и не от стрелков, а от когтей
и зубов обезумевших кровожадных тварей, своего рода зомби в
понимании моих современников. На ступицах поблескивали строенные
лезвия, стекла закрывали решетки, а тройку гнедых лошадей накрыли
стегаными попонами. Ни дать ни взять старинное транспортное
средство в условиях восстания живых мертвецов.
— Совсем забыл! — рыжий лис поднял
ладонь, уже стоя на подножке. — А нам действовать сообща или
порознь?
— Действуйте на ваше усмотрение, — в
голосе распорядительницы скользнула хищная нотка.
Карета покатила прочь от дворца в
сопровождении гвардейской кавалькады. Длинная лавка внутри формой
напоминала подкову, в центре которой стоял круглый столик. Мне
досталось место с краю у самой двери, рядом устроился Руслан,
словно следя, не вздумаю ли я убежать от дуэли, за ним — Ворон, со
скрипом продавив кресло, после — Каминский, и на другом конце
Герман, подчеркивая свою обособленность.
Какое-то время ехали молча, стараясь
ничем — в том числе и болтовней — не выдать подступающего страха.
Но когда в окна упала тень от скрюченных деревьев, молодой помещик
не выдержал и первым нарушил тишину:
— Судари, а кто-нибудь уже сражался с
вурдалаком?
Все покачали головами и вопросительно
уставились на Гессена, но даже тот лишь развел руками.
— Я видел одного в старом форту, —
немец развалился на сиденье и водрузил меч между ног, точно
флагшток. — Снайпер снес ему башку — на том все и закончилось.