Я сложила руки на груди и уставилась
на секретаршу испытывающим взглядом, полагая, что она надо мной
издевается.
- Ничего не поняла. А какое это имеет
отношение к должности зав. током?
- Коленька уже почти месяц как на
ГАЗоне баранку крутит. Водитель на току он. Вот и надеюсь, если
будем поближе друг к другу, может, одумается. Сейчас я в кабинете
сижу и не вижу его вовсе.
Пока прифигевше осмысливала ситуацию,
Тамара Сергеевна мечтательно прикрыла глаза и продолжила:
- А там каждый день. И завтрак
принесу, и обедом накормлю, и почаевничаем вечерком. Романтика…
- Писец…, - чуть слышно пробормотала
я.
- Что-что? – переспросила
баклажаниха, вынырнув из сладостного дурмана, где они с Коленькой
чаи с плюшками распивают. - Евгения Николаевна, я не подведу.
Работа мне эта знакомая.
Я прочистила горло от зародившегося
где-то в глубине смешка. Вот кто бы мог подумать? Баклажаниха сама
идет на поклон! Ко мне! Вот, что любовь с людьми делает.
- Тамара Сергеевна, давайте мы
вернемся к этому разговору, когда Василий Михайлович будет на
месте. Всё же вы ему подчиняетесь. Я не могу принимать такие
решения.
- Конечно-конечно, - закивала она. -
Могу я попросить вас повлиять на Василия Михайловича, чтобы он
был…немного полояльнее.
- А с чего вы решили, что я могу на
него повлиять? – возмутилась я.
Тамара Сергеевна ехидно улыбнулась и
просто ответила:
- К вам он всегда прислушивается.
Дожила, блин! Еще вчера баклажаниха
спала и видела, как выжить меня с колхоза и пристроить свою
кровиночку поближе к неженатому начальнику, а теперь такое…
Сегодня, наверное, мир сошел с ума.
Пока я размышляла о вселенской
справедливости, дверь директорского кабинета приотворилась и в
приемную вышел Петерман. Он несколько недовольно окинул меня
пристальным взглядом и произнес:
- Вы решили исключить из своего
расписания встречу со мной?
- Ни в коем случае, - я с трудом
выдавила улыбку. - Просто, я сегодня как горячие пирожки –
нарасхват.
Думала, что хоть улыбнется этой
маленькой шутке. А он только зловеще посмотрел и кивком головы
пригласил последовать в кабинет. Ей богу, шла как на допрос. В
голове гудит, коленки трясутся. Я мысленно дала себе подзатыльник.
Соберись, тряпка!
- Присаживайтесь, - любезно предложил
он таким тоном, будто в последний путь меня провожает.
Интересно, кто ему сегодня хвост
прищемил?