— Держитесь от меня подальше, — не выдержала она, не
скрывая ни недоверия, ни враждебности.
И не стала ждать ответа. Вайлет просто развернулась,
чтобы уйти, как вдруг застыла, ощутив его прикосновение. Чарльз в какие-то
секунды преодолел расстояние между ними и удержал её за руку. Несильно, но
требовательно. Так, что Вайлет всей кожей ощущала это прикосновение, будто и не
было тканей между ними.
Решиться посмотреть на Чарльза на этот раз почему-то
было сложно. Вайлет глубоко вздохнула, выходя из странного оцепенения. Он мог
бесконечно бросать ей вызов, но она не позволит ему добиться своего, застать её
врасплох.
Это решение придало сил и уверенности. Вайлет резко
развернулась к Чарльзу.
— Что вы себе позволяете? — возмущённо выпалила она,
глядя в его лицо.
Но Чарльз даже не удивился. Он просто смотрел на неё
— внимательно, изучающе, почти заворожённо. Его лицо отражало странную
задумчивость. Чарльз нарочито медленно и спокойно убрал свою руку, глядя в
глаза Вайлет, удерживая зрительный контакт и сбивая уже этим с толку. А потом
так же невозмутимо опустил взгляд на её губы, криво усмехнувшись.
— Уверен, ты уже представила, что я мог бы себе
позволить, — Чарльз заявил это так неожиданно, что она вздрогнула, — Вайлет…
Он произнёс её имя иначе, чем всю эту наглую и
дразнящую фразу. Чуть ниже, более вдумчиво, почти загадочно.
Всё это вместе действовало так ошеломляюще, что
Вайлет разом забыла своё безмолвное обещание не быть сбитой с толку. Она только
и могла, что стоять на месте и растерянно смотреть на Чарльза. И даже смысл его
слов дошёл до её сознания не сразу…
Вайлет вспыхнула. Каким должен быть человек, чтобы
позволять себе делать леди такие недвусмысленные намёки и допускать
фамильярность! И как правильнее реагировать? Просто убежать, или попытаться
воззвать к совести?..
Да за кого он её принимал? Какая самонадеянность!
Или это его обыденная манера общения?
Вайлет не успела ответить. Чарльз снова нарушил
молчание, подавшись чуть ближе.
— За последние четыре дня я слишком часто думал о
тебе. Даже не знаю, нравится мне это или нет, — он сказал это почти вымученно,
так, словно делал вынужденное признание.
Вайлет мотнула головой, не позволяя этим словам
заполнить её сознание. Она вообще не должна ни о чём таком думать. Хватило и
того предательского жара, что обдал тело при предыдущих его словах и
машинальном воспоминании, как раздевалась при Чарльзе.