– Нет
ничего… кроме пыли и мусора. Сразу видно, что домового нет, –
проворчала она.
– На
полатях посмотри, – посоветовал Хон.
– Точно! – Ива полезла наверх. – Ты
только смотри в оба, Хон. Я крикну, когда найду.
Ползать на
животе по полатям было ужасно неудобно.
– Ну
что? – не выдержал приятель. Ива пыхтя добралась до края и
свесила голову вниз, чтобы видеть собеседника.
– Ничегошеньки.
– Вот
гоблин!
– Точно!
– Да
где же она может быть?! Ты не могла ошибиться?
– Вряд
ли. – Ива закрутила головой: мышцы уже начало сводить
судорогой от неудобного положения. Ее взгляд уперся в матицу.
Матица! Главная балка в доме, ну конечно же! Там должна быть щель,
если уж закладывать куколку, то только туда!
– Эй,
ты чего делаешь? – завопил Хон, глядя, как подруга выделывает
немыслимые выкрутасы под потолком.
– Есть, Хон! Нашла! Вот она, сволочь!
Девушка с
победоносным видом извлекла маленькую тряпичную куколку из щели над
матицей, спрыгнула на пол и стала разглядывать поделку. Куколка
лишь отдаленно напоминала человечка. Но для подселения кикиморы
этого хватило. И ребенок умер.
– Приготовься, Хон! Бросаю.
Ива сжала
куколку в кулаке.
– Гой
еси, кикимора, выходи!
И с силой
бросила ее об пол. В тот же момент маленькое, похожее на
безобразную скрюченную старушку существо показалась у печки. Хон не
подкачал – с воплем, очевидно, призванным если не напугать, так
рассмешить нечисть – набросил на нее полотнище и схватил. Но
кикимора оказалась увертливой, ловко выскочила из его рук и с
писклявым визгом бросилась к двери. Из-за полотнища она ничего не
видела, но можжевельник почуяла и шарахнулась к окну. Но и там
лежали колючие веточки. Кикимора заметалась по комнате. Люди
бросились ее ловить. В результате трехминутной бестолковой погони в
доме не осталось ничего, что можно было уронить и что не было
уронено, но нечисть оказалась связанной, а люди покусанными. Хон,
крепко прижимая коленом подвывающую кикимору, оглядывал руки и
ругался.
– На,
протри этим. Это настой папоротника, против укусов кикиморы самое
то. – Девушка перевела взгляд на причину всей этой
возни. – Ну вот теперь и поговорим, – нехорошо улыбаясь,
произнесла она.
– Что
тебе надо, знахарка?! – завопила-завизжала нечисть.
– Ах
ты не знаешь, гадина такая?! Ребенка задушила, а теперь ты не
знаешь!