Жутким
плачем расколется ночь,
Всё,
никто мне не сможет помочь,
Застынет под окнами бешеный вой,
Это
снежные волки пришли за мной.
Настя
В эти
призрачные зимние дни снег заполонил все. Земля была укутана им,
как боярыня соболиной шубой. Деревья больше походили на сугробы.
Даже небо, казалось, не справлялось с его количеством – снегопад не
прекращался уже какую неделю.
Посреди
этого белого чутко спящего мира брела по лесу невесть зачем
одинокая женская фигура, упрямо пробираясь в самые дебри. Метель
мгновенно стирала все следы, но путница целенаправленно двигалась
все дальше и дальше.
Но это
отнюдь не означало, что она безропотно сносила все «прелести»
подобной прогулки. В какой-то момент она остановилась поправить
сбившийся капюшон, подняла глаза и оглядела снежное царство,
саркастически подумав, что все это необыкновенно похоже на начало
хорошей сказки, вроде той, где девочка на зимние праздники
отправилась в лес за подснежниками и повстречала Двенадцать
Месяцев. Ива (а именно так звали отважную путешественницу)
пробиралась сквозь поистине невиданные завалы снега и размышляла.
Почему же только двенадцать месяцев, а где в это время были еще
два? И в каких местах есть такие диковинные цветы, что растут под
снегом?
В руках у
девушки было, как у всякой уважающей себя знахарки, лукошко. Она
собиралась набрать омелы и, продираясь по бурелому, на чем свет
стоит костерила и младенцев, которым приспичило родиться именно
зимой да еще в самые морозы, и их матерей, у которых вдруг пропало
молоко («Нет, ну право слово, – думала она, – мало им
весны, лета, осени, когда растений, улучшающих молоко, плюнь и в
какое-нибудь попадешь!»), и влюбленные парочки, которые в
преддверии зимних праздников оборвали всю омелу в округе, развесив
ее в мыслимых и немыслимых местах, чтобы безбоязненно целоваться на
глазах у целого села. Впрочем, ворчала знахарка больше для
проформы. Даже если бы омела росла у нее за порогом, девушка
отправилась бы в лес к тому деревцу, что приглядела еще на Купалу.
И в бурю и в ураган она все равно пошла бы туда. Ива любила свое
дело.
Лес девушка
знала назубок, так что заблудиться могла разве что спьяну, да и то
вряд ли. С лешим была в приятельских отношениях. Но на этот раз она
не стала уведомлять его о своем визите, справедливо рассудив, что
тому, поди, тоже неохота выбираться наружу в такой мороз, да и
задобрить его было особо нечем. Хоть куры и неслись исправно, но
все столь любимые лешим яйца ушли на молодильные зелья. На зимние
праздники их чуть с руками не отрывали: женщины – себе, мужчины –
на подарки. Иве всегда было интересно, что говорят мужики в таких
случаях? «На, дорогая, пользуйся. А то уже смотреть страшно на
тебя, старую каргу!» – Так, что ли?
