Выкрасть безобидное пресмыкающееся из
Зала журавля и змеи не составило труда. Пробраться к принцу
оказалось сложнее, но, поторчав в саду до темноты, я всё же
прокралась в его покои и чуть не запрыгала от радости: одна из
комнат выходила к водоёму — мой путь к отступлению в случае чего! В
спальне выпустила змею на кровать, накинула сверху покрывало и
спряталась за ширмой. От близкой опасности сердце ухало так, что за
его ударами я ничего не слышала: если бы меня здесь обнаружили,
наказали бы наверняка сурово. Но это того стоило! Слышать, как
верещит перепуганный принц, видеть, как он выкатывается из постели
и пытается отползти к сабле, шарахаясь, когда змея вскидывает
капюшон — зрелище незабываемое! Не удержавшись, я захохотала, а,
услышав топот бегущей со всех ног стражи, подхватила змею, запихала
в корзинку, в которой транспортировала её сюда, и, покрутив возле
глаза кулачком свободной руки — жест, каким уже не раз дразнила
принца, метнулась к окну и прыгнула в поблёскивающее серебром
озерцо. Плыть, орудуя только одной рукой, неудобно, но я добралась
к берегу — и даже не утопила змею! Хотя, когда возвращала её в Зал
журавля, вела она себя довольно вяло — наверное всё-таки
наглоталась воды и натерпелась страха из-за диких воплей каганёнка.
Довольно хихикая, я вернулась в свою комнату и заснула с блаженной
улыбкой на лице, не забыв пожелать приятных снов Вэю — этот ритуал
поклялась не оставлять до конца своих дней. А наутро меня ждал
сюрприз: приглашение явиться пред раскосые очи кагана Тендзина.
Мы с Фа Хи завтракали, когда заявился
стражник. Учитель бросил на меня мимолётный взгляд и молча поднялся
со своей подушки, но стражник качнул головой:
— Только парень. Ты, монах, остаёшься
здесь.
Фа Хи снова посмотрел на меня, теперь
в его взгляде мелькнуло едва заметное напряжение. Но я беспечно
улыбнулась и последовала за стражником, понимая, что час мой,
скорее всего, пробил. Кобра в постели наверняка была перебором —
каганёнок пожаловался-таки папочке...
Стражник привёл меня не в тронный
зал, а в небольшую довольно уютную комнату с яркими коврами и
резными перегородками. Каган сидел на высокой подушке за квадратным
столиком. На столике — доска с шахматными фигурами необычной формы,
а рядом с доской — чаша с айрагом. Я даже не успела поклониться,
как толстяк вместо приветствия бросил: