Он опять захохотал. Это начинало раздражать.
— Да что ты гогочешь, как недожаренный гусь?! — не выдержал
я.
— Все, все. Прости. Ох… Я объясню. Мы недавно говорили о
гравитации… О силе тяжести. Что Глесада в тридцать раз легче
Фейнабара. Помнишь?
Я кивнул. Спохватившись, сказал вслух:
— Ну?
— Так вот. Представь, что ты с рождения живешь в мире, где все в
несколько раз легче привычного. Представил?
— К чему ты ведешь?
— А к тому, что просто подумай, что будет с тобой, если все
вокруг вдруг станет в несколько раз тяжелее. Все, даже твои
собственные кости! Подумал?
Допиан сделал паузу, очевидно приглашая меня поделиться мыслями
на счет изменения привычных условий жизни, но я упрямо промолчал.
Не дождавшись ответа, он озвучил вывод сам:
— Лард, глесадиане по сравнению с жителями Фейнабара — высокие
тощие задохлики! Мы и ходить-то без сторонней помощи внизу не
сможем. Да что там ходить, нам даже дышать будет тяжело. У нас,
конечно, есть кое-что мощное и разрушительное от предков, но все
равно это было бы самое идиотское вторжение из возможных! Куча
задыхающихся тел с красными рожами… Да с нами и воевать не
придется, сами помрем. Так что это я скорее должен бояться, чтобы
вы не захватили Глесаду… И я боюсь, — он неожиданно стал серьезен,
— Боюсь, но не вижу другого выхода. Так что, я успокоил тебя?
Я нахмурился. Вся эта пурга с разными силами притяжения
укладывалась в голове с трудом, но звучала по-своему логично. Что
ж, если уж я принимаю существование жизни на луне, придется, видно,
принимать и остальное.
— Вроде того, — нехотя признал я.
— Значит, мы договорились?
— Договорились, — подтвердил я, — Мне нужно будет заехать в
столицу, кое с чем разобраться. А потом я буду готов приступить к
поискам.
— Отлично! — обрадованно воскликнул старик, после чего
замолчал.
— Что, никогда не заходил так далеко? — усмехнулся я, — Не
знаешь, что делать дальше?
— Откровенно говоря, да, — признался Допиан. — Наверное, раз мы
все обсудили, следует пока завершить разговор?
— А может, лучше еще поболтаем? — предложил я.
— Ну… Полагаю, можно и поболтать — согласился старик.
Я въехал на вершину холма и остановился, любуясь открывшимся
видом.
Гайдал был прекрасен. Синие воды, расчерченные крохотными
пятнышками парусов, тянулись вперед и направо до самого горизонта,
растворяясь там в утренней дымке и сливаясь синевой с небесами. По
поверхности пробегали ленивые волны — из-за своих размеров великое
озеро редко бывало спокойным. Свежий ветер доносил запах воды и
крики чаек.