Я забрал поводья у терпеливо дожидавшегося слуги и, не
удержавшись, кинул ему серебряную монету. Тот тут же спрятал ее в
карман и поклонился.
— Благодарю, господин, — сказал он, не поднимая головы.
Я благосклонно кивнул.
Бездна, а приятно быть богатым!
Дальше — Орден.
Изредка сверяясь с указателями, я направился на северо-восток.
Зубаська неспешно мерила копытами брусчатку, а вокруг сменялись
дома и улицы, мелькали магазины, увеселительные и учебные
заведения, площади и скверы. И всюду: светлый камень и красная
черепица. От однообразной палитры вскоре заныли глаза, а улицы,
казалось, сузились и стремились сомкнуться над головой. В этих
каменных кишках мне отчаянно не хватало простора, поэтому, как
только представилась возможность, я свернул к Косым Столбам.
Трущобы встретили меня мутным сумраком и кислой вонью. Воздух
был ощутимо прохладнее и словно бы лип к коже. Под копытами чавкала
грязь.
Отвратительное мест, незаживающая язва не теле столицы.
Когда-то, еще во времена Империи здесь собирались построить нечто
грандиозное даже по меркам Сапрафиса. Подготовили огромную площадку
и возвели на ней несколько десятков величественных каменных колонн
высотой в три этажа. Разумеется, в процессе активно пользовались
магией. Что эти колонны должны были поддерживать, остается
загадкой, потому что дальше строительство не пошло. По какой-то
причине земля просела, и каменные гиганты безнадежно накренились, а
частично и вовсе попадали. Магия вышла из под контроля, навсегда
подернув место строительства пологом, сквозь который почти не
проникал свет, а Очаг казался мутным бледным пятном. Из-за
постоянной темноты и холода развелась сырость, земля стала топкой.
Колонны накренились еще больше, да так и вросли в грунт, дав
название новому району.
Публика в Столбах обитала соответствующая. Нищие и отверженные
всех мастей ютились в жалких шалашах, разбросанных без всякой
системы. От меня они старались держаться подальше. Отводили глаза,
отходили с дороги, перешептывались, указывая пальцем. Враждебности,
впрочем, никто не проявлял. Проводив подозрительного мужика
настороженным взглядом и убедившись, что он не собирается отнять
жизнь или остатки здоровья, местные возвращались к своим унылым
делам. Кто-то хлопотал у чахлого костерка, кто-то нянчил в руках
попискивающий сверток, а один совершенно голый старик зачем-то
монотонно возил бурой тряпкой во впечатляющего размера луже. Я с
запозданием сообразил, что он, вероятно, таким образом пытается
выстирать белье.