Тот медленно кивнул. Я убрал кинжал в ножны и устало
добавил:
— Мы не чудотворцы, жрец. Не все удается исцелить так же легко,
как этот порез.
Повисло молчание.
— Дурак ты, святоша, — нарушил тишину староста.
Самлас не ответил.
После комментария Алмериса в доме старосты снова воцарилось
молчание. Мужики кряхтели, сопели, переглядывались, но рта больше
никто раскрывать не желал. Кроме Ыхки — но он, кажется, просто
физически не мог до конца свести челюсти.
— Труп, — напомнил я. — Раз уж вы выяснили, что егерь настоящий,
то слушайте, что он говорит. А говорит он, что в Сумрачках
поселилась свежая нежить.
Нет ответа.
Что ж, придется подождать. В своих выводах я был вполне уверен:
в деревне поселилась нежить, а значит, труп был. Просто по какой-то
причине местные не желают о нем вспоминать. Вероятно, сами
причастны к смерти несчастного и сейчас нежелание признаваться в
содеянном борется в них со страхом перед чудовищем. Подтолкнуть их,
что ли? Сделать вид, что ухожу?
В раздумьях я протянул руку к кружке, из которой пил недавно
квас и принялся машинально возить ей по столешнице. Глина терлась о
дерево с протяжным глухим звуком. Слишком глухим, пожалуй. Словно
бы внутри вовсе не пусто. Я медленно поднял сосуд со стола.
Заглянул внутрь.
— Уважаемый Лард, — сказал староста. — Видимо ошибся ты все же.
Ну не было у нас в последнее время смертей! Знали бы мы о
таком!
— Были.
Я вытянул руку, демонстрируя всем густую шапку плесени на дне
злосчастной кружки. Лица мужчин медленно меняли выражение по мере
того, как до них доходило значение увиденного.
— Да как же… Оно что же — здесь? — в ужасе пролепетал молчавший
доселе паренек с пальцами на подбородке. Остальные загомонили,
кто-то повскакивал с мест.
— Тише вы! — повысил я голос, перебивая поднявшийся гомон, —
Чудовища здесь нет, я бы почуял. Случившееся показывает, что твари
не нужно присутствовать при порче, она действует на расстоянии,
причем не особенно выбирает цель. А так делает только одно создание
— заморуха. Так что я был прав, и кто-то в деревне у вас недавно
все-таки сдох, причем сдох от голода. Вспоминайте.
Некоторое время все молчали. Мужчины растеряно переглядывались,
но никто не мог припомнить неучтенных смертей.
— Может, чужой кто приходил? — предположил я.
Ответил мне неожиданно Самлас. Говорил жрец медленно, задумчиво
растягивая слова: