…И ночь оказывается не просто длинной,
а бесконечной. Бомж в камере напротив храпит все громче,
периодически хрюкает, дрыгая ногами и разнося по всему изолятору
свой ни с чем несравнимый аромат. Даже мои сокамерницы краснеют,
пыхтят и фу-кают, морща носы. Я и сама с трудом сдерживаю тошноту.
Желудок спазмом скручивает. А надолго задерживать дыхание не
получается.
К утру приводят еще и пьяную старуху,
громко требующую гармонь.
— Не д-дадите, ик?! Я тогд-да так
спою! А вы подп-певайте, ик, девчата!
Решетка с грохотом закрывается, но я
успеваю схватить дежурного за руку.
— Черпалки убрала,
Премудрая!
— Тут дышать нечем. И я в туалет
хочу!
— Слышь, начальник, — подает сонный
голос Барс, и боковым зрением замечаю, как сквозь решетку
просовываются его руки и вяло виснут на перекладине. — Будь
мужиком. Она же девчонка совсем. Ты глянь, с кем она
сидит.
Тот обводит камеру взглядом, вздыхает
и отворяет решетку.
— Крути педали! Активнее! —
подбадривает меня, выводя из камеры. — Налево!
Зажав нос и рот рукой, поворачиваюсь в
указанном направлении. Проходя мимо камеры Барса, успеваю бросить
на него признательный взгляд и ускоряюсь. Но влетев в туалет, хочу
сдать назад. Грязные стены, унитаз, пол. И даже хлорка, режущая
глаза, не перебивает вонь.
— Одна нога здесь, другая — там, —
приказывает мне дежурный, оставаясь за навесной дверцей. Как будто
тут может одолеть желание остаться здесь навечно.
— Угум, — единственное, что могу я
промычать, прежде чем избавиться от содержимого желудка.
Вытерев губы тыльной стороной ладони,
выскакиваю из туалета.
От обиды нос щиплет. Почему именно
надо мной это проклятье одиночества повисло? У моей сестры до
невозможности невыносимый характер, но у нее и муж, и дочка. А я —
настоящая находка. Золотко, а не девушка! Бриллиант! Но мне
приходится бороться за свое женское счастье.
Просто не верится, что каких-то два
месяца назад я припеваючи прожигала жизнь, да еще и с не самым
надежным парнем, который, услышав вердикт цыганки, посмеялся надо
мной, а на вопрос: «Ты женишься на мне?», — не раздумывая ответил:
«Нет! Что за бред?!» Ему показалось, что еще слишком рано для
такого серьезного шага. Мы пробыли вместе дней десять, и ему их не
хватило, чтобы узнать меня. Слабак! Лишнего времени на чувака,
который сам не знает, чего хочет, у меня не было, и я, отпустив его
в свободное плавание, открыла охоту. Так в моей жизни появился
Цукерман и цель завоевать его во что бы то ни стало.