— Да просто эта елка в тени росла, —
скалю клыки. — Облезлая вышла.
— Тебе бы тоже подшерсток вычистить не
мешало, — ощетинивается она. — Бар-р-рсик.
— Так! — дает нам установку брат. —
Еще раз залетите — выручать не буду. Не маленькие. Моя годовалая
дочь больше вас двоих соображает! Чернокнижники доморощенные. — Он
сминает листы с заговорами на любовь и швыряет в мусорную корзину.
— Чтобы я больше не видел этой лабудени! Все взяли? Поехали, —
кивает нам на выход.
— Куда? — холодеет Пинкодик, выдавая
свою трусость перед встречей со старшей сестрой. Не хочет по шее
получить.
— Домой вас отвезу! Или вы на
автобусе? Мелочи на проезд отсыпать?
— Ее же в таком виде не пустят в
общественный транспорт. — Сверху вниз пальцем показываю на
Пинкодика. Без каблуков совсем крошка. Затылком мне в грудь
упирается.
— На себя посмотри! — бурчит, вперед
меня потопав за Борзым. — Или думаешь вскружить голову кондукторше
кроссами за восемьсот баксов?
— Вы только посмотрите, какая она
важная стала, — передразниваю ее, идя следом. — В ценах брендового
шмотья разбирается. Цукерман поднатаскал?
— Кто бы вас обоих по гражданскому
кодексу поднатаскал, — бормочет Борзый и выводит нас из здания.
Звякнув ключами, указывает нам на автостоянку, где припаркована его
безумно дорогая, но со всех сторон поцарапанная тачка.
— Кто б проверил твои водительские
права. — Открываю заднюю дверь для Пинкодика и суюсь вперед, но
натыкаюсь на детское кресло.
— В зад, — кивает мне брат, усаживаясь
за руль. Так лаконично и далеко только он послать может.
Сгребя бутылочки, соски, игрушки и
прочие младенческие девайсы в кучку между мной и Пинкодиком, сажусь
и выдыхаю. Хребтина ноет каждым позвонком. Всю ночь их на твердой
скамейке пересчитывал. Глаза слипаются. И жрать охота.
— Почему мне не позвонили? — наконец
меняет тон Борзый, выезжая на дорогу.
— Они у нас мобилы сразу забрали. Сами
звонили. Ульяне Филипповне и, походу, Мирону. Только этот эгоист
мог сказать, что он единственный ребенок в семье.
— Я бы тоже так ответил, если бы они
меня из-за вас, недоумков, посреди ночи разбудили.
— Вишь, Пинкодик, повезло мне с
кузенами.
— Да ты и сам не подарок, — отвечает
она.
— Короче, — объясняет Борзый, — мне на
дачу надо заехать, кое-что забрать. Не против покататься? Чтобы мне
круги не мотать.