В душе отмывалась так, будто жесткой мочалкой возможно выскрести
все гадкие воспоминания. Кожу содрать можно, а вот мысли - нет.
Ночь провела, ворочаясь, даже не надеясь на сон. Нормальные идеи
в голову не приходили, только какая-то безнадега. За что? За что
мне это все? А хуже всего, что снова вернулись мысли о Глебе. Ведь
научилась же как-то жить без него. Не вспоминая, не думая, не ища
ответы на вопросы, которые только множились в голове. Интересно,
если таким образом загреметь в дурдом, там от меня отстанут?
Утро встретило дверным звонком. Стало еще страшнее. Ко мне никто
не приходил за время вынужденного одиночества. И сегодня гостей не
ждала. Долго подкрадывалась к двери, не включая света. Боялась
выдать свое присутствие в прихожей.
Но я старалась зря: в щель под дверью кто-то просунул белый
прямоугольник. И исчез, наверное. Потому что взгляд в глазок ничего
не дал: лестничная площадка была пустой и безмолвной.
Эта бумажка на полу казалась ядовитой тварью, которую трогать
голыми руками нельзя. Надела перчатки. В другое время, наверное, от
души посмеялась бы над собственной осторожностью. Но сейчас она
была просто необходимой для спокойствия.
Большая фотография, на весь лист альбомного формата. Глеб.
Привязанный к стулу, в кровоподтеках и синяках. Голова безвольно
опущена. Но спутать ни с кем нельзя: очень узнаваемый шрам под
ребрами. Кривой, неровный - результат труда провинциальных
эскулапов.
На обратной стороне - короткая приписка печатными буквами. «Еще
нужны аргументы? Ты станешь следующей, если будешь долго думать.
Каждый день промедления - плюс десять процентов к сумме и минус
пара лет из жизни хахаля. Когда он сдохнет, придем за тобой»
Господи. Глеб, куда ты вляпался? И почему они решили, что я могу
достать эти деньги откуда-то?
Даже если на панель пойду - пара лет понадобится, чтобы их
заработать. А с моей зарплатой продавца сим-карт, и пара
десятилетий.
Думай, Настя, думай. Как-то надо выкручиваться. И на любой
вопрос всегда существует ответ…
Набрала один-единственный телефонный номер, на который когда-то
звонить зарекалась. Утро раннее, может и не услышать… Но я упорно
жала на вызов, слушая длинные гудки, а потом механический голос
автоответчика. Уже совсем отчаялась, когда услышала сухое и
насмешливое:
- Ну, надо же… А я думал, никогда не дождусь…