—
Спрячьтесь в каюте, сейчас будет жарко! — крикнул нам матрос. —
Пираты! — разумеется, все это он сопроводил отменной бранью, но
суть донес точно.
Мы
с Ромичем переглянулись и побежали на капитанский мостик, где с
подзорной трубой стоял мой отец в компании своего бессменного
боцмана Сакола.
—
Ратмир-аха, это правда пираты?! — выпалили мы с Ромичем.
Отец поморщился от нашего взволнованного
хора, но ответил за него боцман:
—
А вы почему сюда прискакали? А ну брысь в каюту к профессору! И
чтоб я вас на палубе не видел до тех пор, пока сам искать не стану!
Все понятно?! — насупив брови и сверкнув глазами, приказал
он.
Спорить мы даже не пытались, зная крутой нрав
боцмана. А потому я шустро поспешила за Ромичем в каюту, бросив
тревожный взгляд на отца. Вслед нам послышался его
голос:
—
Ромич, ты в ответе за Лея. Не высовывайтесь!
Таким… немного чужим, непохожим на того,
каким я его привыкла видеть, я видела отца впервые. А потому,
вбежав в каюту, была взволнована как никогда:
—
Профессор, там пираты!
Наш обеспокоенный возглас не отвлек профа от
карты, над которой он корпел. Более того, повел он себя совершенно
не так, как я могла бы предположить:
—
Да? Это интересно… Надо будет посмотреть…
—
Профессор! — возмутилась я. — Там — пираты! Нас всех могут убить, а
корабль захватить!
—
На все воля Всевышнего… — ответил на это проф и провел ладонями по
лицу, соединяя их под подбородком[2]. — Но я все же надеюсь,
что Ратмир-аха со своей командой с ними справится.
—
Но как?! — в панике кричала я.
Профессор, наконец, отложил карту и, тяжело
вздохнув, посмотрел на нас:
—
Лейла, вот скажи, чем ты можешь помочь в данной ситуации? — Я
заметалась по маленькой каюте, понимая, что я-то как раз ничем
помочь и не могла. — Вот! — заметил на это проф. — И я о том
же.
—
А я?! — возмутился Ромич. — Почему меня отправили в каюту, когда я
мог бы помочь?! Я уже взрослый мужчина!
—
Конечно, взрослый, — не стал спорить профессор. — Только скажи мне,
как хорошо ты умеешь обращаться с оружием? Может, тебя кто-то учил
обращаться с саблей или копьем? А может, ты владеешь каким-то
другим оружием, о котором я не знаю?..
Профессор бил по самому больному месту парня.
Дело в том, что всем мальчикам, достигшим двенадцати лет — возраста
первого взросления, как считается в Эльмирантии — их отцы или
кто-то из родных вручал похожее на тесак оружие, которым они
учились пользоваться и который с тех пор принадлежал только им. Но
рабу, которым Ромич был до недавнего времени, такой роскоши не
полагалось, если он изначально не воспитывался как раб-защитник в
специальных местах.