Эвелина пыталась кокетливо улыбаться
Генриху и его отцу, но от этого и тому и другому становилось не по
себе. Генрих был озабочен в основном тем, чтобы девица Розенфельд
или ее матушка не подсыпали ему в еду или питье какого-нибудь
приворотного зелья. В эти глупости он не верил, но не хотел
отравиться кошачьей печенью, жабьим сердцем или чем-то еще в этом
роде.
После легкого ужина барон предложил
немного потанцевать и на правах хозяина пригласил на первый вальс
Эвелину Карловну. Она очень хорошо танцевала, и это было одно из ее
достоинств, едва ли не единственное. Однако Эвелина предпочитала
модные танцы, а барон был в этом вопросе консерватор. Только
вальсы, полонезы и менуэты — все чинно и благопристойно. К середине
вечера Генриху пришлось из приличия тоже пригласить Эвелину.
— Вы отчего-то мало танцуете, — с
упреком заметила она, игриво кося водянистыми глазками и
доверительно пожимая Генриху руку. — Я обожаю заграничные танцы.
Они такие чувственные и смелые... Вы согласны?
— Увы, я не люблю танцы… — Генрих
вымученно улыбнулся и тоскливо посмотрел через костлявое плечо
Эвелины в печально темнеющее окно.
— Я видела вас недавно на балу у
губернатора. Там вы не отказывали себе в этом удовольствии… — не
унималась та.
— Просто положение обязывает… А вы
прекрасно вальсируете, — Генрих чувствовал необходимость сказать
хоть какой-нибудь комплимент девушке, и он его сказал. На сегодня
все обязанности любезного кавалера были выполнены с лихвой.
— Какая чудесная погода, не правда
ли? — перевел разговор Генрих, даже не пытаясь казаться
заинтересованным в более тесном знакомстве.
Эвелина явно ждала большего, чем
пустые светские любезности. Но ее надежды не оправдались. Роскошный
модный туалет и старинные бриллианты не впечатлили потенциального
жениха. Генрих был учтив и бесконечно отстранен.
Было заметно, что Карл Оттович тоже
разочарован. Видимо, он понимал, что и тут, скорее всего, не найдет
партию для своей драгоценной дочери. Он подошел к барону и решил
сделать последнюю попытку для прояснения ситуации со
сватовством:
— Ваш сын сегодня очень задумчив и
молчалив. Вы говорили с ним по нашему делу?
— Думаю, надо чтобы молодые люди
получше познакомились и присмотрелись друг к другу. Они первый раз
встретились так близко. Мы не должны диктовать им свою волю. Это же
не смотрины, а просто дружеский ужин. Не будем торопить
события…