— Если вы устали, тем более выпейте с
нами хотя бы бокал вина или чашечку чая… — Александр Львович
источал искреннее радушие.
За роялем сидела мадам Розенфельд,
тщетно пытавшаяся спеть арию Эльзы из оперы Вагнера «Лоэнгрин». И
была очень недовольна, что ее пение прервали на полуслове. Вокруг
рояля стояло несколько дам и кавалеров, с трудом сдерживавших
зевоту и пытавшихся изобразить заинтересованность. Вечер не
представлялся особенно оживленным.
Эвелина Карловна удивленно вскинула
бесцветные брови, и семейство Розенфельдов обменялось
выразительными взглядами. Они дружно с нескрываемым недоумением
внимательно посмотрели на Екатерину, смерив ее с ног до головы и
сделав соответствующие выводы.
Девушка поняла, что не все рады ее
внезапному появлению.
Однако отказываться дальше было
неудобно, и Екатерина была вынуждена согласиться. Лакей унес ее
накидку, и девушка почувствовала себя словно голой на фоне богато
разряженных гостей. В город она ездила в синем поплиновом платье
без излишеств и украшений, правда, подчеркивающем ее стройную
фигуру. Но теперь оно резко контрастировало с нарядными вечерними
туалетами светских дам.
Всё в зале, от бокалов с шампанским,
до пряжек на шелковых туфельках мадам Розенфельд сверкало,
искрилось и переливалось, и лишь Екатерина в своем скромном туалете
казалась здесь неуместной и блеклой.
— Разрешите представить вам Екатерину
Павловну Несвицкую, — объявил старый барон, — дочь моего друга,
увы, покойного. Я был опекуном до ее совершеннолетия. На моих
глазах она расцвела и превратилась в настоящую красавицу.
Барон представил Екатерине всех
присутствующих. Девушка была растеряна и не запомнила имена
большинства гостей, просто мило улыбалась и говорила, что ей очень
приятно с ними познакомиться.
Семью помещика Кудрявцева Екатерина
уже знала. Они ей нравились — простые и сердечные люди, без
сословных предрассудков и пустого высокомерия. Кудрявцевы владели
обширным вишневым садом и роскошными охотничьими угодьями,
граничащими с поместьем фон Бергов.
Дальние родственники фон Бергов и
остальные гости поприветствовали Екатерину без особой теплоты, но
вежливо.
Эвелина Карловна Розенфельд не нашла
ничего лучше, как поинтересоваться, правда ли Екатерина служит
гувернанткой в доме барона. Слово «служит» она не без удовольствия
выделила интонацией, прировняв девушку к прислуге и очертив
непреодолимую дистанцию между ними. Екатерина покраснела и была
готова провалиться сквозь землю.