Однако хозяин вечера быстро нашелся,
сказав, что мадмуазель Несвицкая любезно согласилась на правах
старого друга семьи подготовить Андрюшу к поступлению в гимназию.
Неловкую ситуацию удалось сгладить.
Екатерина заметила, как Генрих
насмешливо посмотрел на отца и тот понимающе ответил на его взгляд,
с сожалением признавая правоту сына — дочь Розенфельда не
отличалась воспитанностью и тактом.
Князь Сергей Сергеевич Апухтин —
давнишний друг Генриха — галантно поцеловал девушке руку и выразил
свое полное счастье и восхищение от знакомства. Князь обладал
привлекательной наружностью, роста был чуть выше среднего, одевался
со вкусом и носил модную бородку. Его темные волосы были
набриолинены. Запах дорогого одеколона дополнял щегольской облик.
Похоже, Сергей Сергеевич был чуть ли не единственным из гостей, кто
искренне обрадовался знакомству.
Генрих остался беседовать с князем, а
Екатерина, познакомившись со всеми, присела в кресло, стоявшее в
углу. Она порадовалась, что вечер близок к завершению и ей не
придется слишком долго терпеть косые взгляды.
— Бокал вина? — предложил старый
барон, подойдя к девушке.
— Благодарю, нет.
— Тогда чай. — Александр Львович,
подозвал лакея, и, проследив, что тот понял указания, удалился от
Екатерины.
Она оставалась одна недолго. Лакей
скоро принес чай, а подоспевший Генрих, взяв чашку, галантно
передал ее Екатерине и, наклонившись, тихо и доверительно
произнес:
— Перестаньте смущаться. Вы же
Несвицкая! Выше голову и больше надменности… Берите пример с
Розенфельдов. У них родословная покороче вашей будет. И не
обращайте внимания на Эвелину Карловну — думаю, у нее весьма
смутное представление о хороших манерах и оно распространяется
только на избранных. Ну же, приободритесь!
Екатерина попыталась возразить, но он
продолжил:
— Не сомневайтесь, вы прекрасно
выглядите. Вы бриллиант, который не нуждается ни в какой
оправе!
Екатерина покраснела и потупила
взор:
— Вы никак не можете обойтись без
иронии, комплиментов и лести?
— Я вам не льщу, поверьте…
Генрих уселся на подлокотник ее
кресла. (Все семейство Розенфельдов снова с недоумением повернули
головы в их сторону, явно осуждая такую фривольность.)
— Вы действительно не хотите вина? —
предупредительно поинтересовался он, недопустимо близко наклоняясь
к ее уху и почти касаясь его губами.