— Это кто ж тебе такого понаплёл? — сурово поинтересовалась
Стина.
— Сама не глуха и не слепа, — неожиданно жёстко ответила Услада. —
Оставь меня, поди прочь. Спать желаю.
Недовольно поджав губы, Стина поклонилась и вышла за дверь. С
суровым видом она протиснулась мимо вжавшегося в стену стража и
решительно направилась к кладовым: следовало проверить, всего ли
хватает для завтрашнего торжества. На ходу нянька раздумывала про
себя: «Это всё Краса, её поганый язык. Вот ведь дрянь, Гардемирово
отродье! Знамо дело, на осинке груши не растут! Как по мне, так и
вовсе не следовало везти Усеньку в этот беспутный Городец. Чего она
там не видала? Танцев элорийских? Вестимо, куда те танцы завели
дуру Красу: спасибо хоть князь её приказом замуж выдал, да услал за
Ограду, с глаз долой. И правильно, поделом. Вольно ей было самой
срамиться и подруг, благонравных девиц, в смуту вводить. Пусть
теперь в Диком Лесу мужу рубахи латает да на ракшасов из окна
пялится. А Усенька за богатым и знатным княжичем быстро утешится,
забудет о дурной вольности тосковать. Вот только ухокрылу надо
будет в пойло начать наливать понемножку пива, чтоб ночами спал, не
орал зря».
А княжна, едва на лестнице затихли нянькины шаги, вновь
поспешила к окну. Распахнув его настежь, Услада облокотилась о
широкий подоконник и выглянула в залитый лунным светом сад.
Впрочем, что это был за сад? Так, часть внутреннего двора,
переделанная по княжьему приказу в место для её прогулок. Станет ли
кто поливать здесь кусты и кормить рыбок в пруду, когда она уедет
на чужбину? И позволит ли ей новая родня посадить хоть цветок в
память об отчем доме?
* * *
Ночь прорезал тоскливый, оглушительный вой. Радим в раздражении
швырнул о решётку пустой миской, однако крылатый паршивец и не
подумал замолчать.
— Вот я ж тебе!
Страж подскочил было к клетке, собираясь треснуть горластого
нелюдя древком копья, однако старый Ельмень, смотритель зверинца,
удержал его за плечо.
— Не тронь. Пускай воет.
— Да задолбал уже. Громкий, зараза, — проворчал недовольно Радим,
снова усаживаясь на перевёрнутое ведро.
— Не только громкий, вдобавок ещё шустрый и злой. Раньше-то он
просто в клетке сидел, без цепи. Потом какой-то умник из князевых
гостей вздумал его вот так же, как ты, копьём потыкать. Типа чтоб
полетал напоказ. А ух ему как дал когтями прямо через
решётку…