Долго она не протянет, уверяла Виорика. Но Валум переживал, что
найдутся желающее ей помочь. «Кто в здравом уме взвалит на себя
заботу о взбалмошной девчонке?», — спросила на это Виорика. — «Если
она и тронет чье-то сердце своей внешностью, морок рассеется, едва
она откроет рот». Ей ни за что не добраться до Гелиополя,
настаивала она. А ведь только в зале советов Аурика может
предъявить права на наследство мужа. Но даже если чудо случится,
Валум был подготовлен. В Гелиополе беглянку ждали верные Виорике
лучники.
Валум списал со счетов солнечную. Осталось решить, что делать со
снежной.
— Как ты поступишь с дочерью владыки? — спросила Виорика,
пригубив вина.
— Велю ее казнить.
— К чему жестокость?
— Она примет ее как дар. В конце концов, у снежных смерть в
почете. А я предлагаю ей смерть от руки врага, что ценнее
вдвойне.
— Сомневаюсь, что она поблагодарит тебя за этот дар.
Поблагодарит или нет, Валуму было все равно. Едва вернувшись во
дворец, он вызвал к себе Джеймса. Дела со стальным льдом
продвигались плохо. Джеймс мог выковать сколько угодно мечей. Хоть
сотни, хоть тысячи. Но что толку, если воины не в состоянии
удержать их в руках? Пара десятков крепышей, пожалуй, отыщется, но
им не переломить ход войны. Человечество стоит на грани нового
порабощения. И от Валума зависит, состоится оно или нет.
Ответственность давила, точно он на плечах держал само небо.
— Я хотел сказать тебе лично, Джеймс, — произнес Валум. —
Владыка отказался от переговоров. Дейдру казнят.
Джеймс опешил. Чего-то подобного Валум ожидал. Поразительно, как
быстро парнишка сдружился со снежной. И подозрительно.
— Нельзя же так, — пробормотал Джеймс.
— Отчего? Ее казнь продемонстрирует владыке севера, что люди
держат слово. Разве я не предупреждал, что убью его дочь в случае
отказа? Кем я буду в глазах снежных и всего мира, если оставлю ей
жизнь? Слабаком? Пустомелей?
— Вы будете дальновидным политиком.
— Вот как, — Валум усмехнулся. Не недооценил он паренька. Даром,
что деревенский, уже первому магистру перечит. Не допустил ли он
ошибку, приблизив его? Мальчишка нравился ему, но то эмоции, а они,
как первый магистр не раз подмечал, приносят одни несчастья. — И в
чем же моя дальновидность?
— Не мне вам рассказывать, как редко снежные попадают в
плен.
— Практически никогда, — кивнул Валум.