− Отец не любит тебя? − поразился Джеймс. − Разве он не
обрадовался, услышав, что ты жива? И как же твоя мать?
− Будь мама жива, она бы подписалась под письмом. Ты не
понимаешь наших законов, − покачала она головой. − Для нас смерть
не наказание, а путь домой. Живи так, будто ты уже умер – наш
девиз. Для морейца честь погибнуть на поле боя, а плен равносилен
гибели. Тех, кто сдался или был захвачен насильно, не принимают
назад. Они показали свою слабость. Истинный воин не может быть
слабым, он никогда не попадет в плен, у него хватит сил убить врага
или погибнуть самому, сражаясь. Я больше не воин. А значит и не
морейка.
− Ты можешь стать человеком. Это не так уж плохо.
− Каким образом?
− Просто живи. Здесь и сейчас. Забудь о словах отца. Возможно,
ты никогда его не увидишь. Так стоит ли о нем волноваться?
Девушка усмехнулась с таким видом, точно слушала умалишенного.
Она выглядела несчастной, и сердце Джеймса против воли сжалось от
сострадания. Как ей тяжело! Одна в чужой стране, окруженная
недругами. А тут еще письмо отца, где ее обвиняют в трусости. Кто
угодно сдастся.
− Я не нуждаюсь в твоей жалости, − она будто прочла его
мысли.
− Я не жалею тебя. Просто я знаю, каково это − быть изгоем.
− Не сравнивай меня с собой, − она скрестила руки на груди. − Ты
полукровка, а я дочь владыки. Я превосхожу тебя во всем.
Сострадание сменилось досадой. Она настоящий еж! Что ни слово,
то упрек. А ведь он хотел помочь. Но, несмотря на злость, Джеймс
разглядел в девушке сильную и смелую личность. Он уже не мог думать
о ней, как прежде.
Они оба чужие здесь и страдают от одиночества. Чтобы она ни
говорила, их судьбы схожи. С той лишь разницей, что он всю жизнь
был никем и только начал выбиваться в люди, а она имела высокое
положение с рождения, а теперь лишилась всего. Ей даже больнее.
Когда не ведаешь, что теряешь, проще смириться с утратой.
Он собрал фрукты и позвал плотников, заколотить окна. Рискованно
оставлять их открытыми.
Когда с окнами было покончено, Джеймс еще раз прошелся по
комнате, убеждаясь: здесь нет ничего, что девушка использует себе
во вред. Все это время она безучастно следила за ним из кресла. Ее
спокойствие насторожило Джеймса.
− Ступайте, − кивнул он солдатам. − Я проведу ночь здесь.
Впервые с неудачной попытки самоубийства снежная подала признаки
жизни − повернулась в его сторону. Ей не понравилось услышанное, но
Джеймс не собирался отступать. И пусть у него горели щеки и дрожали
руки от перспективы ночевать в одной комнате с девушкой. В конце
концов, он солдат. Справится как-нибудь со смущением.