– Разожги нам костёр и согрей натты.
Та исчезает в темноте, а я поворачиваюсь к старику, тоже
вышедшему вслед за мной:
– Сьере Долма, у меня есть к тебе разговор.
Тот молчит. Но я чувствую его эмоции. Преобладает, естественно,
удивление. Но следующее чувство – безнадёжность…
Женщина быстро возвращается. В её руках охапка хвороста, котелок
с водой. Чиркает кресало, искры безуспешно сыплются на тонкие
ветки, огонь не желает разгораться, и я вижу, что служанка напугана
до смерти.
– Эй, погоди. Я воин, а не палач.
Она вздрагивает, роняет на землю кресало и камень, в котором я
узнаю кусок пирита. Достаю из сумки на ремне зажигалку. Их было
полно в тех контейнерах, что мы оприходовали с «Рощицы», и я
прихватил с собой десяток да раздал своим солдатам. Благо они
практически вечные… Щёлкаю кнопкой зажигалки, из сопла вырывается
тонкая струя бледного пламени. Миг – и вот уже ветки весело
трещат.
Служанка метнулась внутрь шатра, вытащила треногу, поставила на
огонь. Мы со стариком молчим, глядя на огонь. Он действительно
стар. И очень устал за последние дни. На лице, изрезанном
морщинами, печать горя. Редкая седая бородка. Большие натруженные
кисти в пигментных пятнах. Аккуратно подрезанные ногти. Вода
закипает, и женщина высыпает в неё натту. Варево булькает, и,
обхватив ручку котелка рукавом своего одеяния, служанка торопливо
наливает нам настой в две небольшие глиняные кружки. Я первым делаю
глоток. Вкусно.
– Спасибо. Ты хорошо умеешь варить этот напиток.
– Господин? – Она смотрит на меня своими большими,
блестящими в свете углей уже прогоревшего костра, тёмными
глазами.
Делаю жест у своих ног.
– Сядь сюда и слушай. – Перевожу взгляд на лекаря. Тот
молча пьёт тёмный настой. Он устал, и надо бы отдохнуть, а тут
припёрся этот варвар… – Сьере Долма, наш корпус выдвигается к
Кыхту. Император поручил нам захватить город, после чего служба
фиорийцев закончится и мы вернёмся домой.
Старик ёжится. Ему непонятно, почему я сообщаю ему такие
сведения. Дело лекаря – лечить, а не воевать… Но тут до него
доходит.
– Вас посылают штурмовать Кыхт? Одних?
– Разумеется, сьере Долма.
– Ах… – Служанка испуганно прикрывает рот рукой.
Кружка заходила ходуном в кисти лекаря. Он торопливо
бормочет:
– Значит, это смерть…
Я дёргаю щекой:
– Это смерть жителей Кыхта. Нас слишком мало, и мы будем
вынуждены уничтожить всех.