Проклятье!
За Ивара он был готов отдать жизнь, но Ивар же душил его. Почему
он не сопротивлялся? Почему не мог отказать ни в чём, не мог
перечить? Боялся? Разве Бьярки боялся кого-то? Разве не он выходил
один на один с копьём на вепря? Разве не он первым встречал мечом
раскосых сарынов? Разве он прятался за чужими спинами в драке?
Бьярки со всей силы дёрнул попавшуюся под руку ветку и, разломив
пополам, с ожесточением зашвырнул в сторону. Вдруг он остановился,
как вкопанный. Что это, насмешка судьбы? Прямо ему навстречу
плелась злосчастная девчонка. Одна. Босая и простоволосая.
Гнеда тоже увидела юношу и замедлила ход. Бьярки мрачно
усмехнулся и продолжил идти. Она ведь была совсем ещё подлётком.
Тонкая, ни кровинки на лице. Смоляные волосы, брови, вычерченные
углём, и глаза, блестящие и чёрные, как вороника, странно и зловеще
выделялись в белом тумане, окутывавшем хутор. Может, она ведьма? Но
он не боялся и ведьм.
Гнеда совсем замерла, не отрывая от юноши испуганного взгляда.
Бьярки остановился в нескольких шагах и грубо, с презрением
разглядывал её.
Где же ты потеряла венок? Пустила по реке, гадая на
суженого, или оставила под кустом, где миловалась с Иваром? То-то
вся рубашка в траве.
Злые, ядовитые мысли застилали разум юноши. Он смотрел на её
губы и шею, жадно ища следы поцелуев. Наверное, она была ещё тёплая
после его объятий. Бьярки вспомнил вес тела девушки в своих руках,
и по спине пробежал холодок. Ворот её сорочки слегка отогнулся с
одной стороны, и Бьярки хорошо видел маленькую ямку над ключицей.
Она была совсем белая, непозволительно белая по соседству с
загорелым лицом. Разглядел ли Ивар этот кусочек или обошёл его
стороной, когда ласкал её? А, может, желание захлестнуло его
сильной и непреодолимой волной, не оставив времени на то, чтобы
гладить её, целовать покрывшуюся мурашками кожу.…
В горле у Бьярки пересохло.
Девушка поёжилась, словно могла прочесть его думы. Её взгляд был
такой кроткий, что ему захотелось дать ей пощёчину. В этот миг он
ненавидел её всем сердцем.
Бьярки сглотнул.
– А, это ты, – его голос помимо воли прозвучал
хрипло. – Угостила ягодкой моего брата?
Гнеда ещё больше побледнела, если только это было возможно. Её
брови беззащитно взлетели, и она быстро моргнула несколько раз.
Юноше почудилось, что она покачнулась, словно он, действительно,
ударил её. В лице девушки произошла такая разительная перемена, что
к кадыку Бьярки поднялся ком, мешавший сделать вдох.