– Ветер! – крикнула девушка. Не надеялась, что он ее услышит, но
и не собиралась сдаваться. – Эй!
Алена раз за разом повторяла его имя, но даже эхо молчало. Тогда
она попробовала звать лешего, но и тот не откликнулся.
Как слепой котенок, шла то в одном, то другом направлении и
словно ходила по кругу. Отчаявшись, бросила собранные грибы и села
на землю. Обняла руками колени и заплакала. Так страшно было
пропасть в незнакомом месте, никогда больше не увидеть бабушку и
отца. Она бы все ему простила, если бы только смогла вернуться
домой. Сильнее было жаль Ветра. Он точно без нее пропадет, еще хуже
– решит, что она испугалась и бросила его. Он погибнет, а она точно
останется здесь навсегда. Лучше бы ей и вовсе никуда не идти, чем
умереть в этом заколдованном лесу в одиночестве.
Алена размазывала по лицу злые слезы, то молилась, то проклинала
свою судьбу и собственную глупость. Выплакав, казалось, их все,
встала, подняла собранные грибы и осмотрелась. Выбрала из всех
возможных то направление, где было больше света и пошла вперед.
Даже если выйти с другой стороны, решила девушка, можно по дуге
обогнуть лес и выйти к холму с которого она упала. Так будет проще
найти место стоянки. Не блуждать же по зарослям, пока не
стемнеет.
Ночевать одной было страшно, а с Ветром, пусть и посторонним
человеком, она не чувствовала себя брошенной. Его спокойная
уверенность передалась ей, вернула надежду. Сдаваться, несмотря на
голод и усталость, Алена не собиралась.
***
Лес не заканчивался. Становился все более мрачным и густым.
Солнце склонялось все ниже, не освещало дорогу, не подсвечивало
листья. На смену птичьей разноголосице пришла тишина. Еще немного,
и ночь снова укроет мир темно-синим расшитым звездами
покрывалом.
Алена упрямо шла вперед. Ноги, стертые до крови, почти не
слушались, руки дрожали. Последние шаги дались особенно тяжело,
превратившись в настоящее испытание.
Девушка брошенным мешком упала на грубо сколоченную лавочку,
приютившуюся рядом с деревянным домом. Прислонилась спиной к
бревнам, еще хранившим тепло солнечного дня и не заметила, как
задремала.
Сколько она проспала, Алена не знала. Проснулась от того, что
кто-то настойчиво тряс ее. Потянулась, застонала от боли,
пронзившей мышцы, не привыкшие к подобной нагрузке. Встала, хотя
едва держалась на ногах от усталости и чуть было не села снова от
неожиданности.