— Это всё ты! — темник угрожающе
двинулся на меня. — Как я мог забыть о тебе, злобный чужеземный
змеёныш, которого каган пригрел на своих коленях? Нужно было сразу
перерезать тебе горло — как только увидел твои жуткие глаза!
Я попятилась, прикидывая пути
отступления. Вокруг — ни души, все готовятся к празднику. Но
попытаться бежать всё же стоит — нужно лишь выбрать подходящий
момент. Бяслаг-нойон продолжал наступать. Бледное лицо искажено, в
глазах — безумие. Он даже не обнажил сабли — видимо, собирался
придушить меня голыми руками. Ясно как день, обо всём
догадался...
— Мой верный Ашиг, я взял его в дом
ещё щенком, погиб на последней охоте от рогов кабарги! Моего внука
Егу ужалила змея! А меня преследуют
чотгоры[1] и шулмас из-за насланного
тобой харала! Но, если убью тебя, харал потеряет силу!
Я даже остановилась. Он не
догадался! Просто считает, что нашёл наславшего на него беду,
приписывая «харалу» и то, к чему я не имела никакого отношения:
гибель пса, и нападение змеи на ребёнка.
— Я вырву твоё сердце, — голос нойона
снизился до зловещего шёпота, — и эти ужасные глаза!
— Но харал это с тебя не снимет, — я
вскинула голову. — Потому что никакого харала нет.
По лицу темника пронеслось
замешательство, он остановился как вкопаный.
— Это — небесная кара, — продолжила
я. — Тебя преследуют вовсе не чотгоры и шулмас. Это духи без
причины убитых тобою кружат над твоим жилищем и отравляют самый
воздух, которым ты дышишь! Они хохочут в ночной тьме, видя, как ты
мечешься, пытаясь спастись. Ты ведь слышишь их хохот в вое
собак?
— Замолчи! — прохрипел нойон, снова
дёрнувшись ко мне.
— Будь ты невиновен, кара бы тебя не
коснулась. Но теперь жить тебе осталось всего три дня, и ты сам
обрёк себя на...
Удар мгновенно выхваченной темником
сабли был молниеносным — даже не знаю, как увернулась. Но он
продолжал нападать со свирепостью смертельно раненного зверя. Я
было пустилась наутёк, но нойон догнал меня в два прыжка — я снова
на волос ушла от клинка. Ситуация стала опасной, и я поняла, что
мне придётся не бежать, а защищаться. Извернувшись, зачерпнула с
земли горсть пыли и сыпанула ею в лицо темника. Тот заревел, как
обезумевший слон, и вновь бросился на меня, вслепую размахивая
саблей. Но чья-то тень метнулась между нами. Звон сошедшихся
клинков — и сабля нойона отлетела в сторону.