— Крыло было вывихнуто. Теперь должно
стать лучше.
— Должно? — уточнила я. — А если
нет?
— Умрёт, — развела руками
Тунгалаг.
Сжав губы, я ласково погладила
несчастного птенца. Взъерошенный, с тёмными круглыми глазками и
неуклюже расставленными лапками, он беспорядочно хлопал здоровым
крылом.... Мне было до слёз жаль его — едва удержалась, чтобы не
разреветься.
— Как назовёшь? — поинтересовалась
старуха.
— Не знаю, — я сунула птенцу
принесённое с собой мясо. — Не рано давать имя, если неизвестно,
выживет ли?
— С именем скорее выживет. Имя —
связь с миром живых.
— Хорошо... — я задумалась и,
мысленно хихикнув, выдала:
— Чингиз.
Жаль, что никто не оценит шутку:
здесь имя знаменитого монгольского хана — пустой звук. Но старуха
покачала головой.
— Давать самке мужское имя?
— Самке? — удивилась я. — Это
злобное, задиристое создание — девочка?
— Почему тебя удивляет? — проскрипела
Тунгалаг.
— Девочка... надо же, — уже с улыбкой
я посмотрела на немного успокоившегося птенца.
— Оперение её станет белым, —
добавила старуха. — Очень редкая птица. Если выживет, береги её. А
пока оставь здесь, дам ей отвар, чтобы не чувствовала боли и вела
себя спокойнее. Завтра заберёшь.
Это было кстати. Вечером будет пир в
честь дня рождения принца — за стенами халхской столицы уже
раскинуты юрты и жарится мясо для празднования, а мне ещё нужно
кое-что сделать, чтобы окончательно «добить» психику
Бяслаг-нойона.
— Тогда до завтра, спасибо, Тунгалаг!
А эту девочку я назову Хедвиг! — как белую сову Гарри Поттера.
— Иноземное имя, — поморщилась
старуха.
— Она ведь — моя, а я — не отсюда! —
улыбнулась я и, помахав на прощане рукой, покинула жилище старой
няньки.
Самое время прогуляться к месту
вечеринки и разведать обстановку! Вырвавшись из лабиринта дворцовых
строений, я направлялась к конюшне, но, не дойдя до входа,
замедлила шаг: от стены отделилась тёмная фигура, в которой я
узнала Бяслаг-нойона.
— Я искал тебя, бледнолиций демон, —
процедил он.
— Зачем? — голос ничем не выдал
охватившей меня паники.
Я очень близка к цели — стоит лишь
посмотреть на посеревшее лицо моего врага. Это и не удивительно —
его «харал» продолжал набирать обороты. Когда нойон вернулся с
охоты, на двери дома его встретила надпись — его имя, перевёрнутое
наоборот и укороченное на одну букву. Я нанесла его раствором из
хны, пока все собирались на площади перед дворцом, готовые
отправиться на охоту. За дни, проведённые в горах, хна потемнела, и
надпись стала заметной. Темник соскрёб её, но имя появилось вновь
на следующий день, короче ещё на одну букву, — на этот раз на стене
приёмного покоя, где каган встречался со своими приближёнными. А
потом — на земле перед конюшней, где стояли лошади темника. Но,
если он догадался, что за всеми этими «знамениями» стою я, мою
месть ждёт провал — за каких-то три дня до финала.