— Ну что? — мои первые слова, как
только слегка дрожащие от пережитого волнения ноги коснулись
твёрдой почвы. — Всё ещё будете утверждать, что я — трус?
Попробуйте повтори...
И оторопело замолчала, увидев, как
принц, усмехнувшись, начал отстёгивать от пояса саблю и кинжал.
— Тургэн... — Шона явно разделял моё
ошеломление. — Ты совсем обезумел? Ладно такое сделал он, сам
говоришь, он — ненормальный. Но ты...
— Что? — с вызовом вскинул тот
подбородок. — Думаешь, я менее ловок?
— Прошу тебя, принц! — голос
принадлежал одному из «телохранителей» каганёнка. — Жизнь чужеземца
ничего не стоит, но ты — наследник империи...
— И ты считаешь, я не способен
сделать то, что под силу даже этому варвару?! — рассвирепел принц.
— Не хочу больше слышать ни слова! Ни от одного из вас!
Я растерянно водила глазами с
каганёнка на Шону, с Шоны — на халху-охранника, с халху — снова на
принца, начавшего обвязывать стрелы верёвками. Ситуация
катастрофически выходила из-под контроля. Как бы ни относилась к
самолюбивому, избалованному принцу, гибели ему я не желала, а то,
что он собирался сделать, граничило с...
— Целься не в ствол, а в ветки,
которые сможешь пробить насквозь! — слова вырвались как-то сами
собой. — Но не слишком тонкие, иначе не выдержат. И не жди слишком
долго, чтобы...
— Если мне понадобится твой
совет, в какие ветки целиться на дереве, которое знаю, как седло
моего коня, я скажу об этом, сэму, — отрезал принц.
И твёрдым шагом направился к обрыву.
А мне захотелось зажмуриться... но я просто опустила глаза. Когда
снова подняла их, обрыв уже опустел, и вся свита ринулась смотреть,
как принц тешит самолюбие, доказывая, что он ни в чём не уступает
«цветноглазому варвару». И откуда у него эта мания?! Фа Хи не раз
отмечал способности каганёнка. Учитель начисто лишён раболепия, и
похвалы были искренними. Но теперь так глупо рисковать жизнью
только, чтобы... Раз, два... три глухих удара — стрелы принца
вонзились в дерево, и я шумно выдохнула, не скрывая облегчения. Но
едва успела вскинуть радостный взгляд на обернувшегося ко мне Шону,
раздался треск ломающегося дерева, за ним — вздох ужаса,
одновременно вырвавшийся у наблюдавшей за всем свиты... и я, не
помня себя, бросилась к обрыву.
Растолкав толпившихся у края, глянула
вниз, но от волнения не могла рассмотреть ничего, кроме качающегося
во все стороны склона и троящихся деревьев и камней внизу... на
которых не было распростёртого тела принца.