— Это всё твоя вина, сэму! —
процедили над моим ухом и, вскинув голову, я поймала на себе
враждебный взгляд Очира.
— Круглоглазый повинен в гибели
принца! — крикнул он, уже обращаясь ко всем. — Если бы не он...
— Замолчи! — оборвал его Шона. —
Принц жив!
Все вокруг пришли в движение, а я
снова уставилась вниз. Поморгав и выдохнув несколько раз, наконец
рассмотрела его. Каганёнок цеплялся за выступ склона,
«задержавшись» на полпути к камням, на которых я искала его
тело.
— Нужно спасти его! — распорядился
воин из охраны принца. — Немедленно!
— Бросить верёвку? — неуверенно
предположил Гуюг.
— По-моему, на нём кровь, он ранен, —
качнул головой Шона. — Кто-то должен спуститься и...
— Это сделаю я, — предложила это, не
раздумывая.
Все глаза тут же обратились на меня,
но Шона, сдвинув брови, снова качнул головой.
— Ты уже сделал достаточно, Марко. Я
— его брат, поэтому...
— Ты слишком тяжёлый, — возразила я.
— Чтобы спустить тебя, нужен канат, а не верёвка.
И, уже не глядя на него, направилась
к охранникам, бросившимся к коням за верёвками. Когда проходила
мимо Очира, он вполголоса процедил:
— Думаешь, это поможет тебе спасти
собственную жизнь, сэму? Ковёр ждёт тебя за попытку убийства
наследника хана ханов!
— Если так, за тобой я
вернусь из обители мёртвых и доведу до безумия, а потом
заберу с собой! — ухмыльнулась я и двинулась дальше.
Только бы каганёнок продержался!
Грозит мне ковёр или нет — не хочу быть причиной его гибели! Шона
снова попытался возразить, но его никто не слушал, а Гуюг резонно
заявил: из всех сэму действительно самый маленький и тощий, и
ловкости ему не занимать — так что он скорее спасёт принца, чем тот
же Шона, будь последний хотя бы десять раз братом наследника.
Охранники вообще не обращали ни на кого внимания и поспешно
обвязали меня верёвками: одна — для меня, другая — для принца,
чтобы распределить вес. Я уже стояла над обрывом готовая к спуску,
когда Шона, легко сжав моё плечо, шепнул:
— Будь осторожен, Марко.
— И возвращайся скорее, чтобы не
опоздать на встречу с ковром и табуном лошадей, которые втопчут
твои кости в землю, — злорадно добавил Очир.
— Ваш принц — идиот. Так причём мои
кости? — фыркнула я и начала спускаться.
На самом деле я сознавала собственную
вину в произошедшем. Каганёнок, конечно, идиот, тут не поспоришь,
но... может, он не стал бы бездумно «обезьянничать», признайся я,
что мой сегодняшний прыжок был пятым по счёту. Я примчалась сюда
вчера, якобы тренировать Хедвиг, и, внимательно изучив дерево и
ветви, трижды прыгала с обрыва, подстраховавшись верёвкой, прежде
чем решилась прыгнуть без неё. Именно во время первого прыжка,
поняла, что стрел должно быть три: первая сломалась под тяжестью
моего тела, и я истерично выпустила ещё три, остановив
возобновившееся падение в никуда. Может, скажи я всё это принцу,
сейчас не пришлось бы болтаться между небом и землёй, поминутно
ударяясь о каменистый склон, потому что охранники слишком быстро
спускают верёвку, опасаясь за жизнь наследника? И опасения
оказались не напрасны. Добравшись к каганёнку, я чуть не застонала
— видимо, когда сломалась ветка, его здорово приложило о скалу.
Прыгнув с обрыва во второй раз, я тоже едва избежала столкновения
со склоном из-за налетевшего порыва ветра — в последний момент
успела подставить ноги, чтобы не стукнуться о скалу всем телом. А
принц явно шарахнулся не только телом, но и головой: всё лицо — в
крови, взгляд — мутный. Не знаю, как в таком состоянии он удержался
за выступ...