Я достала общее фото, на котором мы все такие дети с испуганными
глазами, хотя казались друг другу взрослыми людьми, перевернула — а
там одинокая надпись «11-й класс, 730-я школа». И все. Думала, что
вряд ли я забуду тех, с которыми провела десять лет вместе. А
теперь щурилась на все эти полузнакомые лица и как будто
Альцгеймером пришибло. Хотя в этом случая я наоборот должна лучше
помнить, что было пятнадцать лет назад.
Вот, например, Оля. Что Оля — помню, а фамилию уже нет. Моя
бабушка эту Олю очень любила и все время ставила мне в пример:
какая она аккуратная, какая у нее прическа красивая, не то что мои
лохмы. И на переменах не носится, а стоит у стеночки, как хорошая
девочка.
Хорошая девочка Оля в выпускном классе оказалась беременна и
сдавала экзамены на восьмом месяце. Но это помогло от нравоучений
только на год! Стоило мне закончить школу, как бабушка начала по
новой: какая Олечка хорошая жена и мать, какая у нее доченька
красивая, а ты когда замуж?
Даже потом, когда я забеременела и вышла замуж, Олечка
оставалась светлой путеводной звездой.
Потом, конечно, бабушка примолкла из-за всего, что со мной
случилось. Но я часто видела, как после новости о том, что Олечка
родила третьего ребенка от третьего — самого успешного! — мужа, ей
хотелось завести старую пластинку.
Но это уже слишком грустная история, а мне пора в школу!
Сама засмеялась. Пятнадцать лет не говорила эту фразу.
Хорошо все-таки, что идти недалеко. Если будет совсем печально,
всегда можно сбежать домой. И сидеть тут красивой в платье
стоимостью в отпуск и шедевральным макияжем. Нет уж! Отступать
некуда!
Школа была ярко освещена, железные ворота на входе увиты
гирляндами искусственных цветов, словно на гавайской свадьбе, над
дверьми сияли неоновые буквы: «Добро пожаловать, выпускники!» и
стелилась прямо к порогу красная ковровая дорожка.
Я прошла по ней, гордо выпрямив спину. Звезда я или нет, в конце
концов!
Открыла дверь… и застыла столбом. Зато мое сердце сначала
подпрыгнуло к горлу, потом камнем рухнуло в желудок, метнулось в
пятки и, еще пять-шесть раз сменив местонахождение, наконец
вернулось в свою клетку в груди, но и там отказалось нормально
биться, сжавшись от чувств, которые я считала давно забытыми.
Там стоял Илья Соболев — моя невыносимая школьная любовь,
несбыточная мечта, причина всех моих слез и улыбок в два последних
школьных года.