— Эль… Но мы же всё с тобой
решили.
— Я помню, — нахмурилась
Эльза.
— И ждать нам осталось на десять
дней меньше… А глаза… Не получится. Они у вас разные.
— Ты считаешь дни?
— Да, Эль.
— Я была в подземелье… Там холодно
и сыро. — Она вздохнула, словно собиралась прыгнуть в холодную
воду. — Это моя спальня. Так вот… Или она сейчас же станет пещерой
моего последнего шага, или…
— Подожди! Ты сейчас скажешь
что-то такое, о чём мы будем жалеть оба! Подожди… Твой отец просто
убьёт нас. Меня-то уж точно.
— Боишься?
— Боюсь, — просто ответил он. — Но
другого…
— Тогда иди до конца коридора и
после двери поверни направо! А потом иди, пока не упрёшься в тупик!
Там твоя комната!
Она надела на шею амулет, он полыхнул
изумрудным светом, и в ту же секунду на её платье расстегнулись все
пуговицы и застёжки. Губы Эльзы скривились от обиды, она
повернулась спиной и словно из бесполезной скорлупы выскользнула из
платья. Стряхнув с ног обувь, сняла с шеи амулет, положила его на
тумбочку и в одной длинной рубашке пошла к двери в душ.
Он завороженно смотрел на Эльзу, пока
она не скрылась за дверью. А потом буквально прорычал:
— Твою ж в Пустошь поперёк! Я же
знал, что не доживу до весны!
Мы все обречены:
Идём с рожденья к смерти
И этим недовольны.
Ни горе, ни радость не продолжаются
вечно. Даже в пределах одной жизни. И за этим тщательно следит
Судьба, бессистемно подливая в бокал бытия то одно, то другое,
превращая существование в мучения. Возможно, что Судьба беспола, а
потому не обладает ни добротой и нежностью женщины, ни твёрдостью и
бескомпромиссностью мужчины… Хотя во втором случае жизни просто
прерывались бы в самом начале, не подарив ни радости, ни горя.
И если кто-то без греха или знает об
исключениях из этих правил… Пусть выйдет вперёд — и я брошу в него
камень!
Герцогиня Ритара Арлей слегла на
девятнадцатый год счастливого супружества. Слабость завладела её
телом, а разум поглотила мысль, что она так и не смогла дать своему
Дэю то, чего он желал более всего на свете: достойного
наследника.
Для Риты не была секретом эта
тщательно скрываемая мужем печаль. Ведь их сын Элар более
интересовался книгами и лекарствами от всяких болезней, нежели
управлением делами герцогства или отправкой караванов в Пустошь. По
настоянию сестры он выходил провожать очередной караван, но затем
исчезал в своей лаборатории.