Эльза колебалась недолго и
спросила:
— Кто ты?
И она не смогла скрыть удивления от
ответа.
— Я Реток Тарик, леди!
— Внук… — нашёл нужным добавить его
отец.
— Готов ли ты, Реток Тарик,
отправиться со мной в Пустошь?
Кират подтолкнул ладонью парня в
спину, и тот опустился на одно колено:
— Я, сын своего отца, внук своего
деда клянусь исполнить любой ваш приказ, леди Эльза Арлей, который
не повредит вам!
— Хорошо! — кивнула Эльза. —
Поднимайся в повозку! Твоё кресло слева.
— Вот уж свезло Ретоку! — с завистью
воскликнул кто-то из молодых в толпе караванщиков.
И тут же раздался звук затрещины и
густой бас:
— Болван!
А Реток взглянул на отца и принялся
расстёгивать пряжку пояса с ножами. Но его тут же остановил окрик
Эльзы:
— Стоп! «Караванщик без ножей гол и
уязвим!» — сказал бы Реток.
— Спасибо, леди Эльза! Это ножи моего
деда…
Старший караванщик вытащил из-под
куртки свёрнутую трубкой бумагу, передал сыну и улыбнулся:
— Тебе сейчас нужнее. Иди!
А как только парень скрылся в
коридоре, ведущем в комнату управления, Кират, с печалью в глазах,
попросил:
— Постарайтесь, леди Эльза, вернуть
мне сына живым…
— Мы вернёмся, Кират Тарик! Не
сомневайся! — уверенно кивнула Эльза, но голос её предательски
дрогнул. — Я не хочу разносить ворота в пыль… Пусть их откроют, как
всегда.
Пандус поднялся, и повозка медленно
двинулась на главный двор замка к воротам в Пустошь. За ней, словно
за гробом во время похорон, шли караванщики, а двое молодых по
приказу Кирата, бегом бросились к воротной башне. Одинокая повозка
въехала под каменный свод, и массивные ворота за ней закрылись.
— Включить орудия! — раздалось
откуда-то сверху.
— Включены! — откликнулись из
повозки.
Начали открываться створки в Пустошь,
и, в нарушение устава, стражник крикнул в узкую каменную щель
амбразуры:
— Удачи, леди Эльза!
А среди оставшихся в замке
караванщиков поселилось уныние. Они переминались с ноги на ногу и
тихо переговаривались друг с другом.
— Одной повозкой идти — безумие…
— Может, её того… Связать надо
было?
— Ты глаза её видел? Всех бы зажарила
без сожаления!
— И куда это она намылилась?
Даже молодые караванщики начали
понимать, в какую переделку попал их товарищ. Но они больше
помалкивали.
Из окна воротной башни высунулась
голова стражника в шлеме.
— Кират! От самой стены полным ходом
пошли!