Орудия на крыше стреляли редко. И
почти исключительно вперёд по курсу. Повозка летела над Пустошью
столь быстро, что невозможно было даже заметить, какие цели
перемалывают взрывы. Лишь облака пыли мелькали за амбразурами,
уносясь куда-то назад.
Минут сорок они молчали каждый о
своём. Эльза продолжала злиться и перебирать свои ошибки, а Реток
улыбался под шлемом. Он вспоминал завистливые лица молодых
караванщиков. Ещё бы! Отправиться в Пустошь одной повозкой, в
неведомое, как легендарные предки, прокладывающие новые пути… Да
ещё и с самой Эльзой! Девушкой, которая в метании ножей превзошла
однажды самого начальника замковой стражи!
Ещё вспомнилось лицо отца,
доверившего ему дочь герцога… И почему-то хмурый дед Реток… А ведь
они никогда не позволили бы так гнать повозку!
Сняв шлем, Реток встал и ушёл из
комнаты управления в коридор. Эльза не придала этому никакого
значения — может, в туалет парень направился? Но Реток прошёл в
комнату, нагнулся и пощупал пол ладонью. Затем он снял с гвоздика в
стене длинный ключ-крючок, подцепил им незаметную скобу и открыл
люк.
Через несколько секунд он уже был в
комнате управления и, даже не сев в кресло, сказал:
— Леди Эльза! Необходимо снизить
скорость!
— Нет! — отрезала она. И тут же резко
спросила: — Почему это?!
— Батарея перегрелась, леди Эльза.
Восемьдесят пять градусов. Можно яичницу жарить…
Эльза вскочила на ноги, сорвала с
головы шлем и крикнула:
— Идти с прежней скоростью!
Она оттолкнула спутника и почти бегом
бросилась по коридору. Реток сел в кресло и вздохнул:
— Доконает меня эта баба…
И тут же улыбнулся — именно эти слова
по разным поводам повторял его дед.
Эльза вернулась быстро. Сунула руку
под пульт, и повозка так резко сбросила скорость, что Ретоку
пришлось упереться руками в приборы, чтобы не проехаться по ним
лицом. Он сразу надел шлем, потому что орудия на крыше начали
работать куда как активнее. Да и повозка теперь ползла по Пустоши
как улитка. Хотя, конечно, она просто двигалась с обычной для
каравана скоростью. Реток переключил на себя одно из передних
орудий и принялся отстреливать особо ретивых тварей.
Занимался он этим недолго — пока не
услышал всхлип. Приподняв шлем, Реток увидел, что подбородок Эльзы
мелко трясётся, а на щеке повисла слезинка.
— Почему? — Девушка снова всхлипнула
и через силу выдавила: — Я думала дойти до Перекрёстка за восемь
часов…