Мать встретила ее почти равнодушно –
обняла, ткнулась в щеку тонкими шершавыми губами и тут же вернулась
к тесту, которое месила в большой деревянной миске.
– На праздник приехала или совсем
Париж надоел?
Из всех своих детей Жаклин любила
только Лили и Этьена. Она родила их от Дидье Тома, служившего тогда
дворецким в замке де Эстен, и до сих пор верила, что если бы того
не обвинили в мошенничестве, то он женился бы на ней, и они бы до
сих пор являли собой образец счастливого супружества.
Амели не ответила. Она и сама еще не
знала. Сейчас ей больше всего хотелось выспаться. Она поднялась в
спальню девочек – там царил идеальный порядок (Доминика была
аккуратница и чистюля) – и едва коснулась своей подушки,
уснула.
Обычно ей снились красивые сны – с
драконами и принцами на белых конях. Принцы сражались с драконами и
непременно их побеждали. Но сейчас не приснилось ничего.
Мать разбудила ее около полудня.
– Вставай, лежебока! Там тебя
спрашивают.
Она вскочила, бросилась к шкафу, к
зеркалу. Есть ли у Доминики что-то приличное? Своя одежда у Амели
была в Париже. А то, что она купила для Ниццы, надеть в Эстене было
немыслимо.
Мать буравила ее насмешливым
взглядом.
– Не кипешуй – не королева
пожаловала. Легран видала тебя и в халате.
Она застыла с коротенькой юбкой в
руках. Значит, это не Фернан! Да и с какой стати он пошел бы искать
ее, если они договорились, что она сама зайдет за ним перед началом
шествия?
Так – с кислой миной на лице – она и
спустилась в крохотную гостиную. Валери Легран ждала ее, сидя на
старом, с протертой обивкой, диване. Лицо Валери было
торжественно-печальным, и разочарование внутри Амели сменилось
тревогой.
– Ах, Амели, как хорошо, что ты
вернулась! Я боялась, что придется ехать за тобой в Париж, –
мадемуазель Легран нервным жестом смахнула челку с изборожденного
морщинами лба.
– В Париж? – осторожно переспросила
Амели. – Зачем?
Валери встала и протянула к ней
дрожащие руки.
– Ах, Амели, мы получили
сообщение!
Откуда, спрашивать было не нужно.
Амели почувствовала, как подкашиваются ноги, и опустилась на
диван.
– Но что им нужно от меня сейчас?
Восемнадцать мне исполнится только в конце декабря.
На глазах Валери блеснули слезы.
– Они хотят, чтобы ты оказалась у них
раньше. Не знаю, почему. Думаю, они боятся, что ты поступишь так
же, как Розамунда пятьдесят лет назад. Они решили, что ты должна
дожидаться своего восемнадцатилетия у них.