— Будь у меня под рукой две роты моего Архангелоградского
воздушного, я бы освободил тут все за пару часов. А эти пентюхи
неделю возиться будут, — Холодов с презрением военного человека
посмотрел на жандармов внизу.
— А по-хорошему не удастся договориться?
— А как? — Клекотов-Младший удивленно посмотрел на меня. — Мы с
отцом бы и рады. Но забастовщики выставили невыполнимые
требования.
— Как и остальные, сократить рабочий день с четырнадцати часов
до тринадцати?
Клекотов слабо отмахнулся:
— Ах, если бы. Это, конечно, удар по производству. Но это можно
было бы стерпеть. Но они требуют объявить воскресенье выходным
днем. Шестидневная рабочая неделя им нужна.
— Безумие какое-то, — Крестопадский от слов Клекотова даже
закашлялся. — Бизнес — это война, а работники — армия. И я как-то
не видел, чтобы на войне были выходные.
— Не ожидал, что вы такой специалист в бизнесе, — я позволил
себе усмешку.
— Я специалист в войне, — холодно парировал Крестопадский —
Участвовал добровольцем в четвертой экспедиции за реку Обь в
составе инженерного взвода. После имел честь защищать Небесный град
Архангельск от коммунаров. Принимал участие в отходе наших войск к
пограничной крепости Ижевск.
— После этого направились на излечение в свое имение под
Екатеринозаводском? — проверила свои данные Ариадна.
— Абсолютно верно, мы с Григорием были ранены в ходе
отступления. К счастью, не серьезно, иначе ноги бы мы не унесли. В
общем, я пригласил его в свое имение, а позже устроил к барону
Клекотову на службу.
Я быстро взглянул на Холодова. Боевой офицер. И оставил службу
ради того, чтобы прислуживать барону? Такая хорошая оплата, или
слишком замарался в кровавой каше на Урале, чтобы вернуться в
строй? Скорее всего, оба варианта одновременно.
— Кирилл Аристидович, вы знали Меликова?
Крестопадский чуть вздрогнул, но быстро заговорил.
— Конечно, знал, я часто гостил у Орфея и принимал участие в
выдуманной… Шутке.
Наступила тишина и наконец, Орфей развел руками, поясняя со
вздохом:
— Я расскажу. Но только не осуждайте меня. Вы сами знаете моего
папеньку. Его очень сложно любить. Так что, заметив, что его новая
жена влюбилась в моего учителя музыки, мы с Кириллом решили помочь
голубкам наставить моему папеньке весьма ветвистые рога. Тут слуг
отпускали, там передавали записку. Веселились, конечно. Кто же
знал, что он решит с ней сбежать. Неудобно вышло в высшей мере.