Одет столь же непритязательно, как и я, в дешёвом пальто, на
голове коричневая кепка. В общем-то, плевать. Отныне Рейх – страна
рабочих, а не бюргеров и капиталистов, раз у руля
Национал-социалистическая рабочая партия.
Делаю знак добавить пива, сам рискую высунуться на улицу.
Соотечественник бредёт за мной как на привязи вокруг квартала. Если
нас пасут, то воистину гениально. Я не обнаруживаю хвоста и
возвращаюсь к пиву за дубовый стол, Боря присоединяется через
минуту.
- Какое дело привело вас в Берлин?
Он морщится при звуках языка Гейне. Мычит нечто
невразумительное. Понять-то можно, с грехом пополам, но
произношение… И что, болтать с ним по-русски в столице страны, где
в каждой газете полно проклятий в адрес русских
жидов-комиссаров?
Молча глотаем пенистое бархатное, я практически не чувствую
вкуса. Кинув купюру хозяину, шагаю в укромную часть пивной. Боря
явно заинтригован, что мы не остались в местах уединения, а попали
в задний дворик.
Там ему в пузо втыкается предмет, прикрытый полой суконной
куртки.
- Кто тебя прислал? Тихо! Отвечай шёпотом.
Мы стоим в узком простенке, очень близко. То ли подпившая
парочка, что цепляется друг за дружку в поиске опоры, то ли
мужчины-любовники, преследуемые за необычные наклонности и в
Германии, и в СССР.
- Кто тебя прислал?
- Слуцкий… Начальник ИНО ГУГБ. Он лично тебя ведёт.
- Пароль?
- Так нет никакого пароля.
- Мой оперативный псевдоним?
- Не знаю… Позывной тебе дают Парис.
Я молчу, по-прежнему раздираемый сомнениями, почему мне
подкинули этого пентюха.
- Ну… В общем… Приехать должен был не я… Кто-то из разведшколы,
кого знаешь лично.
- Так какого хрена тебя послали?
- Арестованы они…
Вся группа?! Твою мать!
- Неужели провал… Где? Во Франции? В Польше? Ну!
Его медлительность, бесившая в спецшколе, сейчас просто выводит
из себя. Если бы прижимал к его брюху ствол, а не ключ от квартиры,
быть может, надавил бы на спуск. Это ходячее недоразумение
отчислили как негодного к оперативной работе. Если наши
провалились, не по вине ли такого агента-недоучки?
- Неа… В Москве. Как иностранные шпионы и враги народа. Меня
одного не тронули.
Чувствую себя, словно на корабле в шторм. Качает. Вижу ведь –
Борька не врёт. Он простой и прямой, его непременно расколет
Гестапо на первом же допросе. В час по чайной ложке выколупываю из
бестолочи подробности того, что творится на Родине в тридцать
седьмом. Арестован нарком связи, он же – бывший нарком внутренних
дел Генрих Ягода. Обвинений целый букет: контрреволюционная
деятельность, шпионаж в пользу разведки капиталистической страны,
саботаж. Боря не знает подробности, только слухи и написанное в
газете. Арестованы многие. Вот почему вместо человека из моего
выпуска отправлен экс-курсант с минимальной подготовкой. Зато
узнаваемый в лицо.