В трактире наступила полная темнота и
тишина. Мгновения тянулись, слышно было, только как за окном с
беспокойством всхрапывают лошади. И вот темнота стала отступать, и
за окном опять наступил день, как будто ничего и не произошло
несколько секунд назад.
— Опять эти приспешники тьмы, —
недовольно сказал хозяин трактира. — Житья от них не стало. Хоть бы
кто избавил нас от этой напасти.
— И часто у вас здесь это происходит?
— спросил Чаркаш.
Детишки тем временем вылезли из-под
стола и снова принялись за еду.
— Считай, уже второй раз за год. А
вот в прошлом году на соседнюю деревню эта пакость налетела. Всю
домашнюю птицу подавили. Перья по всей округе разлетелись. Кто-то
из мужиков даже пытался защищаться, только их больше никто не
видел. Пропали, — сказал трактирщик.
— Да, дела, — раздался возглас за
столиком, где сидели два гонца.
— Я тоже слыхал, что эти приспешники
тьмы на нас налетают, — сказал мужичок с кувшином вина. — Мол, это
проклятье злого колдуна.
— Да чего только не говорят по
незнанию, — возмутился гонец. — Может, колдун, может, ведьма, а
может, дыра в преисподнюю.
— Во-во! — поддержал хозяин трактира.
— Чем рассуждать, избавили бы простой народ от этой напасти.
Между тем ребятки закончили с едой и
в нетерпении ёрзали на лавках. Чаркаш тоже доел свою похлёбку.
— Ну что, шустрята, двинули дальше. —
Он поднялся из-за стола.
Детишки вспорхнули легкой стайкой со
своих мест и выбежали во двор.
— Ну, бывай, хозяин, — сказал возница
фургона. — Спасибо за хлеб, за соль.
— Заезжайте. Всегда рады, — в ответ
произнес трактирщик.
Ребятишки уже выглядывали из крытой
повозки, ожидая своего извозчика. Только новенький мальчик стоял
неподалёку и тоскливо смотрел вдоль улицы.
— Ты чего не залезаешь? Ну-ка, давай
шустрее, — поторопил его Чаркаш. — Мамку всё высматриваешь?
— Нет, тятьку, — ответил мальчик. — Я
его всё лето и всю весну жду. Не верю я, что он с медведем не
сладил.
— Э, брат, медведь — зверь лютый, —
сказал возница, забираясь на облучок, — если ему что не по нраву,
он и воина в доспехах не одного может разодрать, особливо ежели его
подранят. Страшный зверюга.
Парнишка понуро опустил голову и
полез к остальным ребятам.
— Ах да, как тебя там? Кажись,
Шистик? — обратился Чаркаш к новоприбывшему.
— Истик, — поправил того мальчик.