— Ну, у меня-то отца медведь в лесу
задрал, и нам с мамкой кушать стало нечего, — ответил Истик.
— Это мы слыхали, не глухие, —
проговорила та же девчонка, закутанная в платок.
— А ты как здесь? — поинтересовался
Истик у девочки.
— Мы все здесь не от хорошей жизни, —
уклончиво ответила девочка. — Кого с голодухи продают, кого на
дороге находят, а кого, как тебя, пытаются спасти от нужды и
смерти.
— Понятно.
Дальше ехали молча. У каждого была
своя щель в обивке фургона, и ребята пытались наблюдать за
передвижением и за дорогой. Что поделаешь, такой уж любопытный
детский характер. Хочет познать как можно больше, даже ценой
собственного комфорта.
Дорога была однообразна: леса, поля,
деревни и снова поля, леса… Монотонное поскрипывание колёс
укачивало. Изредка их обгоняли всадники, или они сами проезжали
мимо пеших крестьян. В дороге прошла неделя. Один раз они въехали в
большой город с кирпичной стеной и со стражей на воротах. За въезд
возница заплатил пошлину, и колёса застучали по мостовой,
выложенной тёсаным булыжником.
— Как думаете, что за город? —
спросил Истик ребятишек.
— Это ты должен знать. Ты самый
последний к нам пристал, — ответила та самая деловая девочка. Её
звали Найа, как позже узнал Истик.
— Да я дальше соседней деревни и не
бывал, да и там-то был один разок всего на ярмарке с отцом, —
мечтательно сказал мальчик. — Было здорово. Народа много. Все
чего-нибудь продают, покупают. Скоморохи ряженые детей веселили.
Мне тогда отец пряник купил.
— Ярмарка — это здорово, — поддержал
его Тархом. — Я сам на ярмарке не был, но слыхал от старшего брата,
что это весело: и обновки там всякие покупают, и товары разные
продают, и леденцы на палочках, и пряники. Вот это веселье!
— Что вы вообще в веселье понимаете?
— махнула рукой Найа. — Мы когда с ребятами летом на речку бегали
купались — вот это весело!
— Это другое веселье, — деловито
сказал мальчик, которого звали Дани. — То же веселье, но другое. И
так, и так хорошо. Я знаю. Я тоже на ярмарке бывал. Только меня
Патлатый заставлял по карманам шарить у зевак да с прилавков товар
тащить. Один раз меня так побили, я еле выжил. До полусмерти
отлупили и выбросили за ворота в канаву. Патлатый притащил в наш
приют, бросил в угол. Он думал, что я сдохну, но я выжил. За мной
одна девчонка ухаживала, её Рыжей звали. Её частенько Патлатый бил
и говорил: «Брось ты этого недоноска, всё равно продам, как только
случай подвернётся. Неуклюжий он. Толку от него мало». И продал вот
дядьке Чаркашу.