— Позор — то, что собираются казнить
невиновного человека.
Я приоткрыла глаза и с интересом
разглядывала свою горничную, размышляя, значит ли что-то её имя —
Эсперанса* — для моего будущего. Самый простой вариант — предложить
денег за то, чтобы она осталась в камере, а я вышла в её одежде, —
отпадал. И не потому, что мне вспомнились её рассказы о том, как её
обыскивали до прихода к хозяйке и после ухода, а потому, что нас
было невозможно перепутать. Эсперанса была выше меня на целую
голову, шире в талии и увесистей в груди, а уж мои золотые локоны с
её чёрным богатством спутал бы только слепой. Хотя по объёму они
были близки, по цветам — полная противоположность. Да и по
характерам носительницы разных шевелюр сильно отличались. Эстефания
— сдержанная и холодная, несмотря на возраст, Эсперанса —
импульсивная, эмоциональная, не умеющая держать свои мысли в тайне.
Нет, теоретически, если бы не обыск, попробовать можно было бы.
Уверена, Эсперанса даже согласилась бы привязаться к кровати, а я —
попытаться пройтись на цыпочках.
— Да разве ж теперь докажете? —
сочувственно спросила она. — Раньше надо было. Хотя и сегодня,
когда священник будет вас напутствовать, скажите ему, не
теряйтесь.
Но по её тону было понятно: не верит,
что с эшафота я смогу уйти целиком, а меня не унесут по частям:
одну часть на носилках, вторую в корзинке. Эсперанса поставила на
табурет тазик с водой, опустила в неё тряпку, отжала и собралась
меня обтирать.
— А ванна мне не положена? —
поинтересовалась я.
— Да откель тут ванна? Скажите
спасибо, что таз с водой разрешили пронести. — Она вздохнула. —
Хотя весь его обшарили. И вода уже не горячая. Но пока не
холодная.
— А завтрак? — Я тоскливо
огляделась.
В камере, кроме тазика, прибавилось
только роскошное платье, в котором я сегодня должна красиво уйти из
жизни. Нет, я иногда мечтала походить в чём-то таком, но не один
день, который окажется последним.
— Побойтесь Двуединого! Какой завтрак
перед казнью?
— Плотный. — Теперь вздохнула я. —
Понятно. Ни ванны, ни кофе, ни какао, ни даже бокала шампанского не
дадут. Король решил на мне сэкономить.
Итак, мне не досталось не только
герцогской кровати, но и герцогского завтрака. Кругом обман.
Конечно, мне ничего не обещали, но от осознания этого чувство
обманутости никуда не девалось.